– С какой целью? – Богданову с трудом удалось выжать изсебя несколько слов, он чувствовал, что мир вокруг него начинает рушиться.

– Мы с тобой должны оказать им некоторую услугу. Тебепридется, уезжая в Италию, кое-что захватить с собой.

– Что еще, зачем это? Не буду я ничего брать, еще подсунуткриминал какой-нибудь. Чтобы я это через таможню тащил? – И тут ВикторВикторович показал, что он тоже любит смотреть американские детективы: – Небосьтам наркотики!

– Там, дорогой мой, не наркотики, а что там, тебе и знать необязательно. Предмет будет небольшой, для перевозки удобный, возьмешь впортфель и отвезешь, только в багаж в самолете не сдавай. И хватит, Богдаша,капризничать, выбора у тебя нет, твоего согласия никто не спрашивает.

Его добило оскорбительное «Богдаша» – что это такое, каксобачья кличка, – Полкаша, Богдаша! Он разозлился, встал во весь свойнемалый рост и заорал на нее басом:

– Нет, есть выбор! Вот я сейчас прямо отсюда пойду в милициюи все расскажу. Не убивал я эту бабу! Несчастный случай это был. А так они меняв такое втравят, что потом вовек не отмоешься.

Марьяна начала нервничать. Надо же, упрямый какой, уперсякак осел. Этак он все дело провалит.

– Но послушай, ты в милицию пойдешь, а как же я? Я тебепомогла, вместе с тобой рисковала, эти люди меня засекли, ты-то уехал и спалсебе спокойно дома у жены под боком, а я там полночи кровь замывала. Ты вмилиции все расскажешь, допустим, а эти решат, что я их заложила, ты самподумай, сколько я после этого проживу? Ну, допустим, тебе на меня наплевать,тогда вот о чем поразмысли, помнишь, что я тебе про хозяина той дачи говорила?Это большой человек, и он нам с тобой не простит никогда, а тут уж я тебяпокрывать не буду, сдам тебя ему со всеми потрохами. – Видя, что онсовершенно упал духом, Марьяна безжалостно добавила: – Муж моей подруги такойчеловек, что разобраться ему с нами раз плюнуть, так что давай-ка соглашайся,что там надо провези, и больше они к нам не будут иметь никаких претензий.

– Да уж, конечно, один раз только попади, потом все времябудут заставлять что-то делать.

– Но ты же не будешь в Италию ездить каждую неделю, –резонно возразила ему Марьяна. – Ну, в общем, ладно, считай, чтодоговорились, их человек к тебе на работе подойдет и скажет все, что нужно. Вотсъездишь в Италию, сделаешь все как надо – и я обещаю оставить тебя в покое.

«Да, как же, – подумала Марьяна про себя, – я-тотебя оставлю в покое, а вот они-то нет. Ведь поручение их ты провалишь, так чтовряд ли, Богдаша, вернешься ты из Италии живым. Что делать, такова жизнь, завсе надо платить, за всю любовь со мной ты заплатишь своей жизнью. По-моему,цена не слишком высокая, Клеопатра брала дороже: она за одну ночь людейубивала, а мы с тобой сколько раз трахались?»

Марьяна сделала над собой усилие и заговорила поласковее:

– И давай не будем больше ссориться. Нам всем приходитсянелегко. А сейчас, если у тебя нет ко мне больше вопросов и просьб, мырасстанемся и пойдем каждый по своим делам.

Он молча поднялся и пошел одеваться в прихожую.

Держа повестку в руках, Марьяна шла по коридору и искаланужную комнату. Однако комната эта оказалась запертой. Марьяна рассердилась –сам вызывал, она опять отпросилась с работы, и, судя по тому, что директорничего не сказал, он уже искал ей замену. В конце коридора она увидела тогоследователя, который приходил к ней домой в день похорон мужа. Она хотелаокликнуть его, но вспомнила, что тогда так и не спросила, как его зовут. Но онзаметил ее, сам подошел, поздоровался довольно приветливо, но в дверь невпустил.

– А вам не сюда, а к следователю Громовой Анне Николаевне.

– Но в повестке, по-моему, ваша фамилия.

– Да, конечно, я занимался этим делом, но, знаете, у начальствасвои резоны, пришло распоряжение сверху, мы обязаны подчиняться. – Он сулыбкой развел руками. – Вот, пойдемте, я вас провожу. А я ведь звонил вамвчера, чтобы предупредить, но не застал дома.

«Ох, как неудачно, – мелькнуло в голове уМарьяны. – Если следователь женщина, то надо было совсем по-другомуодеваться и краситься. С этим-то очкариком мы бы поладили, ишь как заулыбался,как только меня увидел».

– Простите, где у вас тут туалет?

– Вот, прямо по коридору.

Марьяна стерла яркую помаду, причесалась построже, сняладорогие серьги и спрятала их в косметичку. Вот, так-то лучше. Скромнаябезутешная вдова.

Она открыла дверь кабинета:

– Можно к вам?

За столом сидела представительная дама лет пятидесяти,может, и больше, она строго глянула на Марьяну из-под очков:

– Вы Синицкая? Почему опаздываете?

– Я сначала не к вам пошла, пока искала...

– Ах да, но я вам вчера звонила, не дозвонилась.

– Я на работе часто задерживаюсь.

– Ну, я последний раз звонила в полдвенадцатого.

– Я прихожу с работы и отключаю телефон, – разозлиласьМарьяна, – чтобы никто не беспокоил по ночам.

– Садитесь. – Следователь кивнула на стул.

Пока Марьяна отвечала на обязательные дежурные вопросы,Громова придирчиво ее рассматривала. Красивая женщина, ничего не скажешь. Одетахорошо. Костюм, естественно, черный, но довольно дорогой, куплен явно не послучаю смерти мужа. Косметика хорошая, маникюр. Работает она, конечно, вкрупной фирме, там надо выглядеть соответственно, но все же никак она не тянетна безутешную вдову! Муж был старше ее на пятнадцать лет; это, конечно, ни очем не говорит, но большой жизненный опыт подсказывал Анне Николаевне Громовой,что тут что-то не так. Немолодой муж, имеющий красавицу жену, значительномоложе его, заводит себе любовницу. Куда ему еще и любовница? Ну, допустим, вжизни все бывает. Дальше, муж погибает при невыясненных обстоятельствах, а женавоспринимает это довольно спокойно, не требует расследования, беседует спредставителями УВД с явной неохотой. Тоже можно понять: женщина в горе,замкнулась в себе. Но, проработав следователем без малого тридцать лет, АннаНиколаевна Громова, глядя на Марьяну Синицкую, могла с уверенностью сказать –эта женщина не испытывает горя по поводу потери близкого человека. На лице еележала печать заботы, усталости, растерянности, но не горя. Это, конечно, тожене преступление, но настораживает.

– Скажите мне, пожалуйста, как вы жили с мужем, дружно ли?

«При чем тут это?» – подумала Марьяна, но ответила, что жилиони с Леонидом Петровичем очень дружно, никогда не ссорились и полностьюпонимали друг друга.

– Расскажите мне про последние дни перед смертью вашегомужа, не был ли он чем-то расстроен, не переживал ли, не совершал ликаких-нибудь необычных поступков?