Зато фригидная сучка вернулась. Даже при виде замечательного торса, идеальной спины и шикарной задницы… секса не хотелось. Даже мыслей таких не было.

Вот оно, состояние, которое я люблю!

Я откровенно рассматривала Стаса, расслабленно держащегося на воде, а голова была восхитительно пуста. Если мужчины не желают удовлетворять женщин, нас удовлетворит плавание.

Полкилометра. Эта девчонка сошла с ума!

Стас покачал головой, упорно заставляя себя заниматься и краем глаза отмечать, когда Регина в очередной раз поворачивается. Не. Пялиться. На неё.

Не пялиться было сложно. Стас прекрасно видел, что клиентка день и ночь сидит дома и спортом занимается только по выходным – короткие утренние пробежки не в счёт, – а сейчас она рехнулась и решила поставить личный рекорд? Скорее всего.

Он то и дело останавливался, ловя её взглядом. Смотрел, смотрел, смотрел – и всегда искоса, незаметно. Пока, наконец, не плюнул на всё и не запрыгнул на бортик, устраиваясь поудобнее и наслаждаясь зрелищем. Жар сауны, аромат можжевельника и вода прочищали голову. Вероцкий понимал, что через час или два – или через вечность? – когда они окажутся за стенами этого здания, к нему вернётся бесконечная рефлексия. Мозг снова оккупируют мысли по Фрейду: о либидо, о собственных желаниях, сублимации, клиентках, любовниках… Сотня, тысяча мыслей, которые он уже целую вечность не мог привести в порядок.

У Стаса с детства так было: он замечал одни детали, даже если сам того не хотел, но абсолютно не видел другие. Терялся. Путался. Возможно, именно поэтому сначала не любил «военную» карьеру, которую навязывал семейный бизнес? Но любое умение со временем можно развить. Вероцкий долго боролся, научился анализировать, синтезировать, раскладывать всё по полочкам, но не когда дело касалось чего-то важного.

Так что случилось сейчас? Что-то важное?

Стас не хотел так думать. Честно говоря, сейчас он в принципе не хотел ни о чём думать, потому что уже успел совершить одну глупость… и был готов на сотню других. Например, просто сидеть, считать метры, которые успела преодолеть клиентка, и смотреть. На плавные, сильные движения, на светлые волосы, от воды ставшие совсем тёмными (шапочку он нашёл на дне бассейна, но благополучно закинул в угол – раз тут побывал Генри, ещё пара волосинок уже не страшна), на изгибы фигуры, тучи брызг…

Смотреть на неё и не думать ни о чём, кроме воды, глупостей и замечательного тела.

И немножко – самую малость – о разговоре в сауне с обладательницей этого тела. Чай с душичкой и клубничными хвостиками? Можжевеловые подставки под горячее? Она серьёзно? Вероцкий неосознанно улыбнулся. Иногда Регина казалась ему милой девочкой-одуванчиком, пока это ощущение не размазывала по корке мозга тонна иных мыслей.

Может, стоить ещё раз достать досье Рассольцева, Регины и этого «учителя-геймера» и хорошенько их изучить? Аналитики ведь писали только факты, Большой Босс тоже всё перечитала на сотню раз – в придирчивом отношении к таким делам матушки Стас не сомневался. Но что-то здесь не сходилось.

Настолько, что ему хотелось не думать. Вот как сейчас. Только никогда.

После двухсот пятидесяти метров Регина начала сдавать и двигаться рывками, но не остановилась. Ещё через две дорожки, на трёх сотнях – стала задыхаться. Но не отступилась. Четвёртую сотню преодолела, закусывая губу перед каждым поворотом…

Семнадцать минут. Пятьсот метров. Дрожащие руки, цепляющиеся за бортик, конвульсивно вздымающаяся грудная клетка и запрокинутая голова. Полные губы приоткрыты, лёгкие отчаянно просят воздуха.

Она была на грани обморока, определённо. А Стас смотрел и не мог представить картины сексуальней. Твою мать!

– Хороший результат, – не смог не похвалить он, спрыгивая в воду.

Жажда глупостей предлагала подплыть ближе, опустить руки на напряжённые плечи и размять мышцы. Коснуться шеи, подняться к затылку, помассировать голову, заставляя отпустить бортик и в поисках опоры откинуться ему на грудь.

Угу, и тогда клиентка расслабится и снова попытается утонуть. Или того хуже, либидо окончательно взыграет и…

– Спасибо. Теперь можно расслабиться, – с улыбкой пробормотала Регина. Дёрнула головой, развернулась и выскочила из бассейна. – Я снова в сауну. Потом ещё один заплыв сделаю.

Стас за ней не пошёл. Он прикрыл глаза, чтобы не смотреть на… на белое бикини. И столь же белое полотенце, ласково собирающее капельки воды с кожи. А когда Регина вернулась в бассейн, Вероцкий сослался на то, что с него воды хватит, и сбежал к Генри. Вернее, вначале в душ – в до-олгий и прохладный душ, – а уже потом к Генри.

– Ну что, приятель, сегодня дама пала пред тобой ниц? – усмехнулся Стас, присаживаясь рядом с псом. – Но любовью не прониклась?

К счастью, Вероцкий всегда хранил в офисе запасную одежду, так что вместо мокрого костюма успел облачиться в майку с коротким рукавом и старые потёртые джинсы. Голубые. Откуда они только взялись?

Генри заскулил, утыкаясь лобастой головой в плечо другу-человеку. Он успел обсохнуть после купания и помывки и теперь казался восхитительно пушистым и лоснящимся. Стас не идиот оставлять пса с прохлоренной шерстью. Не-ет, его прерогатива – по собственной глупости топить девушек.

– Да-да, я понял, не ной, – вздохнул Вероцкий. – Забудь, что я говорил о порядочных мужиках. Нам такими быть не дано. Понравилась?

Генри гавкнул и лизнул его в щёку. Стас воспринял это как утвердительный ответ и потрепал немца по холке.

– Ладно-ладно. Посмотри на себя: мохнатый, прекрасный, всеми любимый дамский угодник. Как тут сердечко не дрогнет? Попробую вас познакомить.

– Кого познакомить? – эхом разнёсся по коридору мелодичный голос.

Стас поднял голову. Регина, уже полностью одетая, опасливо стояла в конце коридора. Влажные волосы слегка просветлели, явно подсушенные полотенцем, и колечками падали на плечи. На лице ни капли косметики, в позе – ни капли упрямства. Только нерешительность и, кажется, страх. И вся она казалась сейчас такой хрупкой, странно домашней. Не хватало только этого пресловутого чая, о котором Регина говорила в сауне, успокаивающего аромата можжевельника и… и самого дома. Хотя Стас не спорил, для него контора «Соколов» с детства была домом.

– Генри и тебя, – ответил он. – Он очень расстраивается, что чуть не стал причиной утопления.

И только потом осознал, что обратился к Регине на «ты» вместо привычного «вы». Тут же исправился:

– Регина Денисовна, он вас не укусит. Он вообще не кусается, может только зализать до смерти. Подойдите.

– Я… лучше издалека, – пробормотала она и помахала псу рукой. – Привет, Генри, рада познакомиться.

А улыбка на губах такая чертовски натянутая, такая нервная. Так не пойдёт!

Стас поднялся одним плавным движением и за пару шагов оказался рядом с клиенткой. А потом, недолго думая, приобнял её за талию и утянул за собой, всё ближе, ближе, ближе.