за все, что ей дорого. Потому что на самом деле никакой убежденности в завтрашнем дне не было. Этот завтрашний день выгрызался с боем и его было страшно потерять, особенно когда жизненный опыт подсказывал, как легко это может произойти. И все это время она была абсолютно одна с этим тянущим силы далеким, смутным, но реальным чувством тревоги. Пусть оно не было доминирующим или центральным фактором, но его тонкие нити ядовитыми корешками пронизывали и отравляли жизнь.

Джейс по себе, да и по отцу, знал и что такое — жить с таким постоянным фоном, и что такое — оставаться с ним один на один. Это тяжелое бремя, которое со временем становится лишь тяжелее. Тут он по-новому взглянул на тихо посапывающую под боком женщину. И тогда Джейс твердо решил, что ради нее он вытащит себя из черноты, почти что поглотившей его. Потому что какой бы сильной и мужественной она не была, ей не помешает ни помощь, ни поддержка, ни защита. В конце концов, не впервой ему становиться рядовым в армии одного человека.

Как бы ему хотелось иметь возможность защитить ее, быть полезным, подарить возможность реализовать ее мечту о безопасном процветающем доме. Но у него почти ничего не осталось, и думать о том, чтобы что-то предлагать, становиться с госпожой на один уровень, было невозможно. Все, что ему оставили, это умение убивать и способность доставлять удовольствие в постели. Ему очень повезло, что хозяйка не побрезговала им, а теперь ей могут пригодиться и другие его навыки. Наверное, надо довольствоваться и этим, а о глупых несбыточных мечтах — забыть.

Должна же была быть хоть какая-то польза от того, что в него вбивали столько лет? Джейс усмехнулся. Когда-то очень давно, уговаривая своего брата, он привёл похожий аргумент — раз нашу жизнь, нашу семью так перекорежило, так хоть используем это, чтобы помочь тем, у кого ещё есть шанс. Кора, хоть и не была невинным "цивилом", была способна начать новую жизнь. Как и Томми, она видела свет в конце тоннеля. Для Джейса было слишком поздно. Никаких проблесков в темноте ему не светило, он видел только Кору, как когда-то видел только своего брата. Но для брата он уже и так сделал все, что мог. Джейс нежно поцеловал свою любимую в макушку и покрепче прижал к себе.

*Исп. bruja — ведьма

Глава 22

Кора

Поздняя осень принесла влажный ветер и первый снег, а за ней уже спешила зима. Кора и Олсен охотно обсуждали выверты погоды, прогнозируя по одним им понятным приметам богатую на осадки весну, которая в свою очередь даст хороший всход разнотравья. Терраформирование планеты продолжалось, но смена сезонов становилась все более предсказуемой, а подстраивающаяся под нее новорожденная природа все больше процветала. Свидетельства последнего должны были проявиться лишь через несколько месяцев, а пока пастухи, ждавшие своей очереди отправляться в объезд, часто грелись в бараке.

С уютной кухни, обещавшей защиту от сырости и промозглости, Конни нещадно всех гоняла в промежутке между приемами пищи. Исключение делалось для Олсена и Джейса. На молодого человека Консуэла теперь смотрела благосклонно, убедившись, что парень ее драгоценную "дочку" не обижал, а, наоборот, всячески о ней заботился. Ему и внеурочное время стали перепадать лакомые кусочки, от которых здоровый работящий мужчина никогда не отказывался. Теперь, когда работы стало поменьше, он все больше времени проводил в обществе своей хозяйки, почти переселившись в господский дом.

Кора не делала секрета из крепнувшей связи со своим невольником, что во многом защищало и его самого от подначек и пересудов. Когда она решилась, наконец, посадить его рядом с собой за общим столом, никто не удивился. Даже Конни без возражений подвинулась чуть дальше от Коры, чтобы уступить место ее фавориту. Успех, каким бы спорным он не был, явно не вскружил голову Джейсу.

Тот по-прежнему оставался вежливым, трудолюбивым и воспитанным человеком, но Кора не могла не заметить, что в его манере держаться появились уверенность и чувство собственного достоинства, о которых раньше и речи быть не могло. Кроме того, постоянное нейтрально-подавленное выражение лица, присущее рабам, сменилось целым спектром живой и очень красноречивой мимики. Проводить время в его обществе становилось все приятней и интересней. Вместе они могли отправиться на праздную верховую прогулку, валяться с книжками у камина или смотреть всякую развлекательную ерунду и при этом оба чувствовали себя невероятно комфортно.

С наступлением зимы и до начала весеннего отела на ферме наступило относительное затишье. Несмотря на некоторую тревогу, которую заронило в сознание общение с бывшим знакомым Джейса и ее собственным бывшим врагом, Кора наслаждалась возможностью немного отдохнуть. В объезды она выходила чуть реже, чем обычно, лишь для того, чтобы убедиться, что все животные хорошо переносят зимовку и молодняку и беременным коровам никакой дополнительной поддержки не требуется.

Рождество на ферме праздновали, но больше как семейный праздник, чем религиозный. Из верующих на ферме были только католички Консуэла и Мариетта, остальные относились к религии амбивалентно. Если в речи той же Коры и проскальзывали религиозные фразы и обращения к высшим силам, они всегда оставались не более чем речевыми оборотами. Джейс, и так никогда не веривший в нечто подобное, после всех испытаний не горел религиозным пылом. Но праздника хотелось абсолютно всем, тем более, праздника семейного.

Джейс радовался Рождеству, как мальчишка, с удовольствием помогая Консуэле и Мариетте украшать дом и обвешивая патио разноцветными огоньками. Кора прятала улыбку, наблюдая как парень с обреченным видом каторжанина распутывает очередной клубок проводов, а потом с абсолютно детским восторгом смотрит на результат своих трудов — переливающийся всеми красками дом.

За неимением елей в гостиной поставили и украсили можжевельник, а вот индюка Кора добыть-таки смогла, по очень большой дружбе купив у разводившего птицу соседа. Правда, доставшийся ей экземпляр вполне мог претендовать на звание небольшого динозавра, но едоков в доме было много и мясо не могло пропасть.

Рождество в доме Коры отмечалось пышно. Кое-кто из ребят отпросился на пару дней, но все же большинство парней, работавших на ферме, не спешило обзаводиться женами да детишками, а родным, живущим в других городах, а то и на других планетах, можно было позвонить и с фермы. В честь праздника