Я остановил его жестом.

- Ты уверен, что это не она сама? Подстроила своё падение?

Анкар помотал головой.

- Я был там и отслеживал магические векторы, Владыка. Вне всяких сомнений, леди ди Грасс хотели убить. Снова.

Я не успел помянуть Великого Ящера всуе, как за окном раздался рёв.

Марс! Но ведь на нём улетела утром Селена!

Не слушая Анкара, я уже нёсся к Коралловому морю, налету меняя промежуточную трансформацию на истинную форму.

Её. Хотели. Убить.

Слова Анкара били набатом в висках.

А память услужливо подбрасывала картинки воспоминаний.

Вот она вздрагивает от моих прикосновений. Тает, прижимается сильнее... Такая непривычно открытая, такая доверчивая. Вот она стоит в озере обнажённая и испуганно смотрит на меня. Вот я выношу её на берег, прижимая к груди, смотрю, как капли стекают по её совершенному телу.

Не выдерживаю и проклиная себя за собственную слабость, накрываю её губы своими.

Селена ди Грасс - имя безумия.

Селена ди Грасс - имя одержимости.

Алёна

Я пришла в себя от пристального взгляда.

Открыв глаза, первое, что увидела, было лицо Владыки. Идеальные черты, смуглая кожа, зачёсанные назад и убранные в хвост чёрные волосы. И глаза. Пронзительно-жёлтые, с вытянутым вертикальным зрачком. Драконьи. Ну вот как же всё-таки несправедливо, что он так красив!

Я поспешно закрыла глаза, потому что смотрел Владыка так пристально, что, казалось мысли мои читает.

- Когда спят - не краснеют, - раздался его голос. Бархатный, чарующий, с умопомрачительными нотками хрипотцы.

Делать нечего. Пришлось снова открывать глаза. Инстинктивно я натянула простыню до подбородка. Приподняв, заглянула под неё и нахмурилась: точно помню, что моей последней одеждой была чешуя и рыбий хвост, а до этого - рубашка с жилетом и бриджи… Сейчас же на мне тоже была рубашка. Просторная. Алая. Прозрачная. Ночная… И под ней как будто… мамочки, под ней ничего не было.

После этого открытия столь близкое присутствие Владыки отозвалось жаром в теле, запылали щёки и губы, внизу живота сжалась какая-то пружина, грудь непривычно заныла.

И в тот же самый миг жёлтые глаза дракона полыхнули пламенем! Он отшатнулся, глядя на меня с недоумением и облизал пересохшие губы. А мне захотелось простыню на голову натянуть. Эта игра «в гляделки» будоражила, беспокоила, странно нервировала.

Поэтому я отвела взгляд и не узнала комнаты. И, пожалуй, не комнаты, а покоев.

- Где я?

Владар нахмурился.

- В моей спальне, - ответил он. - Пока лекарь не заверил, что с тобой всё в порядке и Анкар не оградил тебя от зеркальных чар и не связал нас амулетом, я не мог оставить тебя одну.

У меня вырвался облегчённый выдох. Хорошо всё-таки чувствовать себя в безопасности.

- Амулетом? - переспросила я.

- Посмотри на левую руку, - хрипло ответил Владар, и, когда я доставала руку из-под простыни, отвёл глаза.

На мизинце сияло кольцо с жёлтым камнем. Очень похожим на цвет глаз Владыки. И мысль об этом заставила закусить губу.

Надо, наверное, выбираться отсюда. Из спальни Владыки, я имею ввиду. Если быть совсем точной, из его постели… Вопрос - как это сделать, когда на мне ничего, кроме какой-то развратной сорочки, да ещё и Владыка глаз не сводит и тяжело дышит (хоть и очень старается дышать ровно).

Стоило мне приподняться, придерживая простыню, не давая ей спуститься ниже груди, как меня, поминая зачем-то каких-то сарраков, уложили обратно, а затем накрыли сверху пуховым одеялом по подбородок и укутали в него, как в кокон. И при этом сопели и хмурились.

В другой раз я бы как-то опротестовала подобные самоуправство надо мной, но от близости Владара было не по себе: кидало в жар, кружилась голова, тело становилось непривычно слабым, всё моё существо охватывала непонятная истома… И, хуже всего, было то, что мне казалось, Владар это чувствует. Знает, как действует на меня. И только это немного остужало… не давало с головой провалиться в это безумие.

- Кто ты? - спросил Владар, пристально глядя в глаза.

Я сглотнула

- Ты… догадался? - спросила тихо и не выдержала: - Сам?

Владыка усмехнулся. Но его жёлтые глаза с вертикальным зрачком оставались серьёзными.

- Хранительницы тебя не выдали, если ты об этом, - ответил он. - Разве что, они к тебе прониклись, что вообще-то не свойственно элементалям. Но для того, чтобы понять, что ты не Селена, достаточно хотьнемногоеё знать.

Он так выделил интонационно «немного», словно имел ввиду, что знает, её конечно, куда больше, чем немного, и мне от этого осознания вдруг так больно стало… Словно укололи прямо в сердце.

Тем временем Владар продолжал:

- Настоящая Селена ди Грасс не дала бы русалкам утянуть себя на дно, скорее вскипятила бы воду в озере. Это раз. Не промолчала бы о беременности одной из участниц, чтобы избавиться от потенциальной соперницы, это два. Конечно же, не помогла бы ребёнку - будь то человек, драконёнок, русалчонок, неважно. Это три. Есть ещё четыре, пять, шесть… и так далее, позволь избавить тебя от деталей, - он вздохнул как-то совсем невесело. - И её, конечно, очень не любил Марс. Сложно любить того, кто убил твою мать…

И вот он вроде бы замолчал, а у меня звон в голове, полный сумбур, словно оркестр вразнобой играет… Просто каждое им сказанное било, как пыльным мешком по голове. Больше всего почему-то поразила его манера подводить итоги: «это раз», «это два» … Я ведь тоже так делаю! Только я обычно рассуждаю, используя обороты «во-первых», «во-вторых» … Не суть. И это наше (совсем небольшое, и, конечно, незначительное сходство) совсем меня добило. Уж не знаю, почему.

Но пауза затянулась, и надо было с чего-то начать… А с чего, было совсем непонятно, особенно, когда на тебя так смотрят, и этот кто-то… до безумия притягательный дракон, чей взгляд так и обжигает, а скрытая усмешка в уголке рта отдаётся прокатывающимися волнами жара по телу.

- Ты знал о Мире? - тихо спросила я и тут же поправилась: - О Мирае фон Глен.

- Конечно, - кивнул он. - С самого начала. Мы, драконы, иначе относимся к своему потомству, нежели люди. Леди фон Глен, конечно, останется в Отборе до самого финала. И выйдет замуж за одного из моих кровных вестников. Для каждого из них честь сражаться за обладательницу магии мун, которая носит под сердцем дракона. Принц Ишмаила, который появится на свет спустя девять месяцев, будет воспитываться при дворе. Если после поражения в поединке от Раона, наследника Ишмаила, можно было ждать сюрпризов, то, когда узнает, что его сына воспитывает Владыка - вряд ли. Такова политика. Таковы наши законы, которые всегда защищают в первую очередь, права женщин и детей.