«И только когда ты подаришь всё своё доверие без остатка, поймёшь, что оно адресовано тебе самой».

«С тебя всё начинается и тобой же всё заканчивается».

И… вот это понять было сложно. Нет, теоретически, казалось бы, чего тут сложного? Я всё понимала, каждое слово, как говорится. Но вот… Осознать, Пропустить через Себя, Прожить… Нет, затык, как есть затык.

К слову, если бы Марс упрямо не ловил меня каждое утро, мне бы всё равно ничего не грозило. Как минимум съехала бы вниз на магических потоках (было дело, практиковали, под бдительным контролем мантикора), или же воспользовалась заклинанием левитации (пока я освоила только азы: летать, конечно, не могу, а вот падать с высоты так, чтобы не переломать руки-ноги - пожалуйста).

Так уж повелось, что это бледно-алое утреннее небо, пропитанное свежестью, предрассветно-бодрящее, звенящее, как хрусталь, принадлежит только нам с Марсиком.

Каждое утро мы поднимаемся высоко-высоко, так что Критос, зелёная столица Арамкада, лежит под нами, как на ладони, сверкает слюдяной крошкой крыш, переливается прозрачными нитями световых потоков, словно окутанная тёплой солнечной паутиной, колышется изумрудными макушками деревьев, простирается в разные стороны цветными квадратами, кругами, шестигранниками и прочими фигурами - полей.

Мы ввинчиваемся в это алое небо, прорываемся сквозь волглую, рваную влагу облаков, какое-то время носимся над ними - и я снова упражняюсь в «доверии», представляя, что падаю в розовую вату, а Марс, довольно ухая, меня ловит…

А затем спускаемся вниз: падаем, сложив крылья, камнем, скользим по спирали гигантской воздушной горки, переворачиваемся в воздухе и у меня уши закладывает от собственного визга… А мантикору ничего, нравится.

Сделав круг над дворцом, мы немного кружим над золотой рощицей: на её опушке по утрам упражняется Ксана, и, раз увидев все эти прыжки-выпады-удары, забыть увиденное уже невозможно. А ещё не только мы с Марсом наблюдаем за тренировкой «амазонки»: на вершине холма, за невысоким кустарником сверху хорошо различим синий сюртук Тибольда: он смотрит на «амазонку», которая размахивает двумя кривыми саблями через специальное магическое стекло.

Однажды, воспользовавшись своими новыми способностями (и освоенными чарами), я рассмотрела лицо Тибольда внимательнее. Никогда не думала, что чувство способно так преображать.

Скучные и даже невзрачные черты Главного Распорядителя странным образом обретают твёрдость и благородство, наверное, это и называется «одухотворённостью».

Прежде чем надеть маску безупречного придворного, строгого Главного Распорядителя, утончённый аристократ Тибольд смотрит на дикую степную воительницу Ксану так, словно видит перед собой самое удивительное чудо на свете.

Даже жалко, что Ксана не видит,какна неё смотрят. Мне кажется, затакойвзгляд можно отдать многое.

Но я, конечно, не выдам Тибольда: в конце концов, мою-то тайну он хранит…

И не только ту, что я из другого мира.

После памятного визита в Веалун испытания были «не бей лежачего»: этикет, придворный церемониал, искусство поддерживать беседу (да-да, здесь есть и такое, причём тут небольшое упущение в названии, они не договаривают, что беседу придётся поддерживать на скучнейшую тему) и прочее в том же духе.

На счастье, в свободное от испытаний время мы посещаем местные «курсы этикета», где придворные дамы дают самый настоящий мастер-класс по хорошим манерам. И всё это было бы очень захватывающим и интересным, если бы не было, к сожалению, таким скучным. Я порой себя снова в гимназии ощущаю…

Но, впрочем, однажды, когда вышла из «класса» в середине урока, застала Ксану у окна со стороны улицы. Всегда такая осторожная, «амазонка» даже меня не заметила, так была увлечена тем, что происходит в «классе». Брови нахмурены, взгляд сосредоточенный, губы беззвучно повторяют за гранд-дамой…

И когда я мимо проходила (ну не стоять же столбом, ждать, пока меня обнаружат), Ксана вздрогнула, часто заморгала и на смуглой коже проступил румянец.

Ну, а я что? Я ей подмигнула и пошла себе. А она, понятно, осталась.

Магические испытания за это время тоже были, но, как правило, безобидные: вырастить цветок, залатать платье конструментарными чарами, на счастье леди Рахель фон Харф - единственной из «лысой банды», как их здесь прозвали, кто остался в Отборе по той причине, что напасть на меня в Веалуне она отказалась, основы целительской магии… Во время этого испытания на свой страх и риск тренировались на себе. Мне было чем заняться, я затягивала ссадины, полученные после того, как упала с дерева, и вся ободралась о сучья (причём не в рамках испытания, это мы залезли с Мирой в один из садов при дворце, ну, ей и захотелось абрикосов, а как тут откажешь…)

Рахель же на испытании по азам целительской магии наново отрастила себе волосы, брови и ресницы. Причём уж шарахнула мун, так шарахнула… словно боялась, что её вот-вот остановят. В итоге густую, как несколько конских хвостов косу, которая причиняла леди фон Харф жуткие головные боли, стригли потом все вместе, достригли до того, что теперь голова леди похожа на одуванчик, или на шарик, состоящий из пружинок-завитушек. Короче, перестарались. Но ей ничего, идёт.

Со мной девушки по-прежнему держатся настороженно, а кое-кто и враждебно, но как-то это всё в рамках приличий.

Кроме Миры мы сдружились с Ветаной, Юлой и Оленой (смуглые, быстроглазые, похожие, как сёстры, девушки прибыли из Ромуарии - южной провинции Арамкада) - спустя две недели Отбора селянок в них не признать, надо сказать, девушки очень стараются и, похоже, действительно тепло и искренне относятся к Владыке.

Что касается самого Владыки, то, когда он не исчезает на день-два-три, после чего возвращается хмурый и какой-то измождённый (хоть и думает, что никто этого не замечает, правда, похоже, никто, кроме меня действительно не замечает), один приём пищи в день он проводит с нами, с невестами - завтрак, обед или ужин.

Вчера, например, мы завтракали на парящем острове с вулканическим озером посередине, откуда каждые полчаса выстреливают шипящие, словно нарочно газированные, фонтаны. Зрелище - незабываемое!

И вода в озере, несмотря на прохладу (всё же остров парит чуть ли не под облаками) тёплая, с пузырьками. Девушки посмелее даже купались после завтрака. А я не решилась. Купальник с собой был, нас предупредили заранее, но близость Владара, вода… всё это навевало определённые воспоминания… и, в общем, не смогла я. Хоть он на меня и не смотрел. Он вообще на меня не смотрит… в открытую. И вместе с тем, где бы я ни была, что бы ни делала, такое ощущение, что чувствую его взгляд. И от этого одновременно надёжно и как-то горько-нежно. Периодически накатывает то самое ощущение странного голода, но близко не подступает, словно что-то его сдерживает, и, как пса на поводке, дёргает назад.

Сегодня завтрак накрыт в саду, в одной из беседок.

Мы с Марсом спикировали с неба, успев к самому началу, и, каюсь, чуть не сбили с ног официанта. Но не сбили. Да и он не очень обиделся, даже метнул в распахнутую пасть мантикора пирожок с мясом.