Я немного падаю духом и чувствую себя глупо.

Начинается урок английского. Мой живот сводит судорогой, ведь сейчас я увижу его. Вокруг меня несколько девочек разглядывают подарки друг друга.

Когда раздается звонок, заходит Сет в черной толстовке поверх черной футболки. Он садится на свое место и смотрит на меня, улыбаясь.

Он такой милый, что иногда я просто не могу дышать.

Движением плеч он скидывает толстовку, позволяя ей упасть на стул. Под ней футболка без рукавов, и на его левом бицепсе черным маркером аккуратно нарисовано сердечко, достаточно большое, чтобы я могла его заметить с моего места на другом конце класса.

Внутри сердечка черными аккуратно прорисованными буквами написано одно слово: «Вивиан».

Под шепот остальных учеников Люси поворачивается ко мне и говорит: «О боже мой». Я смотрю в темные смеющиеся глаза Сета и широко улыбаюсь ему. Я чувствую себя самой счастливой девушкой на земле.

У Клодии появляется идея устроить пижамную вечеринку и пригласить всех, включая Люси. Она рассказывает мне об этом по пути из школы домой одним ранним мартовским утром. В воздухе легкий намек на техасскую влажность.

– Можно устроить это так, как в средней школе. Посмотреть несколько страшных фильмов и сделать сливочное мороженое с фруктами, – она улыбается мне.

– Ты только послушай себя, мисс Ностальгия, – я улыбаюсь.

– Я просто подумала, что будет весело. Если ты только не слишком занята со своим мужчиной.

– Нет, не слишком занята, – отвечаю я, слегка краснея. Мне становится все легче и легче говорить о Сете с друзьями. После того публичного проявления чувств в День святого Валентина мы официально являемся парой. Радости наших отношений (поцелуи, встречи, поцелуи, встречи) достаточно, чтобы притупить смесь гнева и печали, которую я испытываю, когда думаю, что директор Уилсон сумел растоптать «Мокси».

Поэтому в первую пятницу марта мы с Люси, Сарой, Мэг и Кейтлин собираемся у Клодии дома, слушаем музыку, едим закуски и обсуждаем последние сплетни, пока Люси наносит временные татуировки на наши руки.

– Знаете, это весело, – говорит Мэг и смотрит на свою временную татуировку Чудо-женщины. – Сто лет прошло, такого не устраивали.

– Напоминает мне пижамную вечеринку из «Бриолина», – говорит Кейтлин. – Давайте сделаем грязевые маски.

– Давай не будем, но скажем, что делали, – бормочет Люси, и мы все смеемся. Клодия смеется громче всех. На какое-то время мы находимся во власти девчачьего счастья, и ничто не может это испортить.

Пока Сара не начинает листать новости в телефоне:

– Вот дерьмо. Мартовское Безумие.

Мартовское Безумие! Как я могла забыть?

– Дай мне посмотреть, – говорит Кейтлин, подвигаясь к Саре, чтобы взглянуть на экран.

– Что такое Мартовское Безумие? – спрашивает Люси, хмурясь. – Чемпионат колледжей по баскетболу?

– Нет, это не чемпионат по баскетболу. – Сара вздыхает, и мы принимаемся объяснять.

Мартовское Безумие действительно вдохновил студенческий чемпионат по баскетболу, потому что там тоже есть турнирная сетка и соревнование. На этом все сходства заканчиваются. Это настолько мерзко, что я жду, когда Люси разобьет окно и начнет орать от ярости. Но она спокойно сидит и слушает, пока мы рассказываем ей об этой очаровательной традиции Ист Рокпорт Хай.

Это турнирные сетки, в которых находятся 64 девушки из 11 и 12 классов, примерно четверть девушек из каждого класса. Остальные сюда не включены, потому что считаются не стоящими голосования. Турнирную сетку создают старшеклассники – спортсмены и популярные мальчики. На протяжении нескольких недель они используют какую-то сложную систему голосования, чтобы ставить девушек друг против друга, пока турнирная сетка не выведет в победители одну девушку. Она получает титул «Девушка № 1 в Ист Рокпорт, с Которой Стоит Переспать».

Все это выставляется в интернете. Сетка регулярно обновляется.

Люси смотрит на телефон Сары и пожимает плечами:

– Что еще можно ждать от этого места? Я возьму еще чипсов? – Люси запускает руку в пластиковую миску с чипсами. От ее покорности происходящему мне хочется плакать и злиться.

– Клодия, смотри! Ты в сетке! – ахает Сара, увеличивая картинку.

– Что?

Клодия есть в первой сетке. Единственная из нас. Она краснеет, а я гадаю, насколько тот отвратительный случай с Митчеллом повлиял на место Клодии в сетке.

– Помнишь, когда мы были десятиклассницами? – спрашивает Мэг. – Мы мечтали попасть в сетку. И мы завидовали девочкам постарше, которые туда попали.

– Ага, – вспоминает Клодия.

– А теперь? – Я внимательно наблюдаю за ней.

Клодия пожимает плечами.

– Это мерзко. Но не буду лгать: теперь мне очень хочется следить за сеткой. Чтобы увидеть, продвигаюсь я или нет.

– Это тупо, – говорит Люси. Я напрягаюсь, но Клодия смотрит на нее и кивает:

– Точно.

– Мы могли бы заключить договор, что не будем за ней следить, – предлагаю я.

Кейтлин качает головой.

– Это сработает, только если мы закопаем наши телефоны на заднем дворе Клодии и не будем заходить в интернет ближайший месяц. От этого не сбежать.

Я знаю, Кейтлин права, поэтому молчу.

– Эй! – Клодия наконец нарушает тишину. – Думаю, у моей мамы есть одна забытая ею бутылка красного вина, спрятанная на кухне. Все спят. Давайте попробуем ее найти?

– Красное вино хорошо идет с сыром, насколько я знаю, – наставительно произносит Люси.

Через полчаса мы пьем вино из стеклянных стаканов из-под сока и смеемся над нашими испачканными красным губами. И все равно турнирная сетка Мартовского Безумия так и не выходит у меня из головы. Мысль о том, что девушек Ист Рокпорта оценивают по размеру груди и задницы, сравнивают, у кого внешность привлекательнее, долго еще не дает мне заснуть.

* * *

Я иду по дороге в школу и повторяю все формулы, которые нужно выучить для предстоящего теста по математике, как вдруг замечаю Киру Дэниелс, сидящую на крыльце бокового входа и роющуюся в телефоне. Еще достаточно рано, народу почти никого. Небо затянуто тучами, и на улице прохладно.

– Привет, – говорю я.

– Привет! – Она поднимает на меня взгляд. – Что нового?

Я пожимаю плечами.

– Ничего особенного. А у тебя?

Кира качает головой.

– Просто смотрю на эту сетку Мартовского Безумия.

Я выдыхаю.

– Да уж.

– Я в ней есть. – Кира показывает мне телефон, словно мне нужно доказательство.