Советской Гаванью нависла опасность атомных бомбардировок. Американские атомные взрывы, подобные взрывам, разрушившим Хиросиму и Нагасаки, становились реальной угрозой.

С началом Корейской войны, у многих советских людей в Приморье появилось чувство тревоги, боязни американского вторжения, то, что называется — страхом войны.

Историк и политолог Л. М. Млечин в книге «Холодная война: политика, полководцы, разведчики» писал: «На Дальнем Востоке шептались, что американцы не сегодня-завтра вторгнутся на территорию России. Ждали войны с Америкой из-за Кореи. В магазинах Приморского края исчезли спички, соль, мыло, керосин. Панические настроения охватили не только дальневосточников. Очереди образовывались даже в подмосковных магазинах…

Летом 1950 года советские люди с утра выстраивались в очереди перед магазинами и скупали все, что было на прилавках».

Там же Л.М. Млечин приводит дневниковые записи того периода, известного историка, профессора Московского университета С.С. Дмитриева, который писал: «В магазинах расхватывают сахар, сахарный песок и так далее, что может лежать: начинают делать запасы. Пахнет предвоенной тревогой…». Действительно, обстановка для жителей советского Дальнего Востока становилась все более неопределенной, пугающей и гнетущей…

26 июня 1950 года пришло сообщение, что ночью, в международных водах южнокорейские боевые корабли обстреляли кабельное судно «Пластун», входившее в состав 5-го ВМФ СССР. Узнав отрывочные сведения об этом подлом нападении, офицеры 5-го Отдельного Сахалинского дивизиона торпедных катеров негодовали и еле сдерживались. Первой реакцией было — отомстить. Но командование требовало проявлять выдержку, выдержку и еще раз выдержку.

— Одна, вторая, третья подобные провокации, — понимал Виталий, — и может произойти непоправимое: СССР и США могут столкнуться… — Тогда что? Третья мировая? Об этом лучше было не думать…

— Тяжелый, удушающий атомный гриб, медленно поднимающийся на километровую высоту, из кадров секретной кинохроники, которую лейтенант Лоза и другие офицеры видели на командирской учебе, гриб, погубивший Хиросиму и Нагасаки, все еще стоял у него перед глазами. В душе закипала горячая, безудержная волна гнева, готовая выплеснуться наружу…

— Почему им, Америке, не живется спокойно? Зачем им все это? — не понимал Виталий.

Наверное, подобные мысли возникали в то время у многих офицеров-тихоокеанцев.

Подробно, по часам и минутам, обстрел советского кабельного судна «Пластун» описал А.Розин в работе «Корейская война. Эпизоды участия советского флота»:

«25 июня … в 21.30 неопознанный корабль приблизился к кабельному судну «Пластун» на дистанцию 1–2 кабельтова, начал освещать корабль и потребовал его остановки.

По первому выстрелу на «Пластуне» была сыграна боевая тревога. По приказанию командира корабля в адрес оперативного дежурного флота была передана кодограмма об обстреле судна. …Снаряды падали вокруг судна, было отмечено несколько попаданий…

Приблизительно в 01.15 один из снарядов разорвался на мостике, осколками был смертельно ранен командир корабля капитан-лейтенант Колесников и ранены помощник командира лейтенант Ковалев, рулевой и сигнальщик.

Командование кораблем принял раненный помощник командира корабля Ковалев и приказал дать полный ход. Расчет 45 — мм орудия правого борта открыл огонь по кораблю… Личный состав судна наблюдал попадание нескольких снарядов в корабль.

В 01.21 помощник командира кабельного судна приказал лечь на обратный курс.

… В результате обстрела кабельного судна было убито три человека: командир капитан — лейтенант Ф.В. Колесников, старшина трюмной команды старшина 2 статьи К.С. Ефремов и матрос В.А. Туркин. Были тяжело ранены четыре и легко ранены девять человек».

Это были первые, но не последние жертвы, среди советских людей, которые принесла с собой на нашу землю Корейская война.

На третий день войны в Корее, 27 июня 1950 года 7-й американский флот был направлен к берегам Корейского полуострова.

В те годы партия и советское правительство многое делали для того, чтобы советские военно-морские силы ускоренно развивались и повышали свою мощь.

Так, в 1950 году на вооружение флота были приняты: самонаводящаяся акустическая электрическая торпеда САЭТ -50; противолодочная глубинная бомба БПС; навигационная радиолокационная станция «Веха»; радиолокационная станция обнаружения надводных целей для подводных лодок «Флаг».

На судостроительном заводе «Красное Сормово» в городе Горьком заложили головную торпедную дизель-электрическую подводную лодку проекта «613». Планировалась к постройке крупная серия этих лодок, в количестве 215 единиц. В Ленинграде на заводе № 196 заложили дизель-электрическую подводную лодку с ракетно-торпедным вооружением проекта «615».

На Ленинградском судостроительном заводе № 190 начали строительство серии эскадренных миноносцев проекта «41». На заводе № 5 продолжалось строительство торпедных катеров проекта «ТД-200 бис», в том числе и для Тихоокеанского флота.

22 июня 1950 года из числа офицеров и матросов 5-го Отдельного Сахалинского дивизиона были сформированы приемочные экипажи катеров, строящихся в Ленинграде. Они откомандировывались на год в Ленинград принимать построенные катера.

ПРИКАЗ

Командира 5 Отдельного Сахалинского Дивизиона торпедных катеров

№ 0111

22 июня 1950 г. б/х Северная

СОДЕРЖАНИЕ: о формировании приемочных экипажей для отправки в город Ленинград

В целях качественной приемки и испытания катеров типа ТД-200, поступающих на вооружение флота от промышленности сформировать экипажи в следующем составе:

1. Экипаж л-та Карпова

2. Экипаж л-та Яворского

3. Экипаж л-та Лысенко

Исполняющему обязанности командира формируемого дивизиона ст. л-ту Литвиненко подготовить экипажи к отправке в г. Ленинград к 01 июля 1950 года.

Командир 5 ОСДТКА

Капитан 3 ранга Сутырин

Товарищ Виталия Лозы лейтенант Василий Яворский с лейтенантами Карповым и Лысенко вместе со своими экипажами направлялись в командировку для ходовых испытаний поступающих от промышленности торпедных катеров. Принятые ими торпедные катера по железной дороге доставлялись во Владивосток, откуда затем перегонялись морем, к месту базирования в Советскую Гавань.

Отбыли приемочные экипажи в Ленинград 1 июля 1950 года.

Друзья-дальневосточники Виталий Лоза, Анатолий Трошко по-доброму завидовали своим товарищам. Через несколько недель те будут в Ленинграде, увидят Невский проспект, Эрмитаж, дворцы и каналы Невы, одним словом, окунутся в жизнь «Большой земли». В связи с нарастанием напряженности в международной обстановке силы Тихоокеанского флота наращивались. Увеличивалось число надводных кораблей, в том числе и торпедных катеров.

В начале июля 1950 года была выпущена директива Начальника Штаба флота о переформировании 5-го Отдельного Сахалинского Дивизиона торпедных катеров в 45 Сахалинскую Бригаду торпедных катеров. В Архиве ВМФ сохранился приказ:

ПРИКАЗ

Командира 45 Сахалинской бригады торпедных катеров

№ 002

01 июля 1950 г. б/х Северная

СОДЕРЖАНИЕ: о переформировании 5 ОСДТКА в 45 СБТКА

Во исполнение директивы Начальника Штаба флота № 41/00984 от 20 июня 1950 года с 1-го июля Управление 5 Отдельного Сахалинского дивизиона торпедных катеров Штат № 055/505 «А» считать переформированным в Управление 45 Сахалинской Бригады торпедных катеров с содержанием по Штату № 055/324»А».

Сформировать: Политический отдел 45СБТКА по ШТАТУ № 55/430» В», Управление 86 и 87 Дивизионов торпедный катеров с содержанием, по Штату № 55/10 «А».

Перевести: Береговую базу, содержащуюся по Штату № 62/413 «Г» на Штат № 62/412.

ВРИД Командира 45 СБТКА