Историческая справка.

В Российском Императорском флоте существовала традиция ежедневной чарки вина. Под термином «столовое вино № 21» на русском флоте подразумевалась обыкновенная водка. «Казенная чарка» в плавании полагалась всем нижним чинам: матросам, унтер-офицерам, кондукторам. «Чарка» — это мера, вмещавшая одну сотую ведра, а ведро равнялось двенадцати и трем десятым литра. Поэтому «чарка» — практически, сто двадцать граммов.

Перед обедом и ужином боцман дудкой подавал сигнал: «К вину!», баталер выносил ендову — медную емкость с водкой, и по списку выкликал матросов. Перед приемом чарки полагалось снять шапку, осенить себя крестным знамением, а после поклониться и передать емкость по очереди дальше.

В рабочее-крестьянский Красный флот официально водка вернулась 22 августа 1941 года в виде «наркомовских ста граммов». Постановление № 562 Государственного Комитета Обороны о ежедневной выдаче бойцам «горючего» подписал И.В.Сталин.

В советское время в рацион подводников, в море, входило 50 граммов белого или красного сухого вина.

В напряженной боевой учебе промелькнул июнь. Временами в Приморье было очень жарко….

Служба занимала все время и все мысли молодого командира. Лейтенант Виталий Карпович Лоза шаг за шагом осваивал тонкости катерной службы, взаимоотношений со своим небольшим экипажем, с командованием дивизиона и бригады. Конечно, не все было гладко в службе лейтенанта. И «шишек» он понабивал себе, прежде чем выполнил зачетные торпедные стрельбы, и «фитили» были. Хотя, как говорится на флоте: «Фитиль», «фитилю» — рознь» …

Молодой командир старался всячески ускорить процесс боевой подготовки своего личного состава. Сам он был готов «пахать», не считаясь со временем, но на каком-то этапе, чуть было не «загнал лошадей», вызвав у экипажа апатию и раздражение, вместо ожидаемого подъема и прилива сил. Пришлось Виталию Лозе «балансировать на грани», чтобы отлично отстреляться. Теперь, вспоминая о проделанной работе, а работы было через край: по ремонту матчасти и покраске катера, а катера красят каждой весной, по сколачиванию экипажа, по его обучению и тренировкам, Виталий сам удивлялся тому, как много сделано.

Когда, после команды-призыва: «По катерам!» лейтенант Лоза ощущал под ногами вибрацию корпуса катера, рвущуюся на полном ходу наружу мощь в три тысячи лошадиных сил, сердце его билось учащенно и радостно. Он, только он один, хозяин этого морского «скакуна»!

Виталий жадно, всей грудью вдыхал упругий, солоноватый воздух:

— Хорошо! Жизнь чувствуется! После поданных им с мостика команд:

— «По местам стоять!», «Со швартовов сниматься!» И чуть позже: «Баковым — на бак!», «Ютовым — на ют!», «Отдать кормовой!», «Отдать носовой!», когда из выхлопов начинало вырываться пламя с дымом, и моторы яростно взвывали, Виталий становился собранным и спокойным, но это было спокойствие заряженного в ствол патрона, готового к выстрелу.

Вспенивая волны, торпедный катер «ТК-1072» на полном ходу выходил в учебную торпедную атаку… Еще в базе, потому как лейтенант Лоза с особым шиком отвалил от пирса, как развернулся и стремительно пошел на выход из гавани, было видно, что он в ударе…

С мостика на боевые посты поступали его короткие отрывистые команды. Экипаж выполнял их быстро и точно. В своих подчиненных Виталий Лоза верил, но вера эта пришла к нему не сразу, а лишь после того, как он усвоил для себя простую истину — экипаж не складывается легко, как детские кубики. Экипаж — сколачивается! Сколачивается жесткой дисциплиной, ежедневным контролем, волевыми усилиями командира, его, Виталия, усилиями.

Он понимал, что на этих стрельбах проверяется его командирская зрелость, мастерство экипажа, наработанное за предыдущие месяцы. Виталий был спокоен. Спокойствие приходило при наивысшем напряжении, в момент атаки — в этом была особенность его характера. Катернику в атаке некогда волноваться: надо успевать следить за быстро меняющейся обстановкой, все замечать и учитывать.

С высоты мостика Виталий окинул взглядом несущийся катер: нос, весь в мелких водяных брызгах; туго трепещущий на гафеле военно-морской флаг; вытянувшаяся по ветру косица вымпела; и мощный, в три винта, бурун за кормой, делающий воду горбатой и заставляющий ее вставать по бортам белыми стенами клокочущей пены… Взгляд задержался на вымпеле — длинной узкой красной ленте с косицами. Вымпел означал, что корабль готов выполнить любые боевые задачи командования.

— Да, — вспомнилось Виталию, — крепко пришлось попотеть ему и экипажу, чтобы вымпел гордо реял над палубой.

Рядом ревели на всю мощь моторами катера дивизиона. Виталий заметил, что катер командира звена буквально взлетел на волну, и над ним поднялась туча брызг. Затем катер взлетел, но уже над небольшими волнами и снова врезался в более крупную волну, над ним снова поднялось пенное облако брызг.

…Катер лейтенанта Лозы стремительно вошел в полосу дымовой завесы, поставленной по плану учений, катерами их дивизиона. Прикрытый ею, торпедный катер быстро сближался с невидимой целью. Виталий знал, что как только катер прорвет дымовую завесу, в его распоряжении останутся считанные секунды, чтобы оценить обстановку, принять решение и произвести торпедный залп. Все искусство торпедной атаки, понимал Виталий, вся ее суть в том, чтобы зайти цели с борта, а это можно сделать только при тесном боевом взаимодействии с целью, на головокружительной скорости, в считанные минуты…

Клочья дымовой завесы остались за кормой. Впереди — «цель» — корабль условного противника. Виталий быстро уточнил расчеты угла упреждения и прицелился. Залп!

Катер вздрогнул — обе торпеды вышли, буравя воду своими сдвоенными винтами… Позже, на разборе учений, стало известно, что торпеды, выпущенные катером лейтенанта Лозы, прошли точно под целью. Экипаж торпедного катера «ТК-1072» на «отлично» выполнил поставленную командованием задачу. Это был заслуженный успех молодого командира и его экипажа, результат, в который они вложили все свое упорство, трудолюбие и умение.

Как было подчеркнуто командиром дивизиона капитаном 3 ранга А.А.Сутыриным: «Зачетные стрельбы показали, что лейтенант Виталий Карпович Лоза сумел сплотить экипаж, направить его силы на решение стоящих перед ними задач. Всего за полгода молодой командир, сочетая высокую требовательность, прежде всего к самому себе, и к каждому члену экипажа, будь то старшина или матрос, сумел повысить свои знания и знания своих подчиненных, добиться слаженности и взаимопонимания, что, в итоге, обеспечило экипажу достижение успехов в боевой подготовке, а самому молодому офицеру — уважение в части».

Еще в 1949 году на флоте начали большой поход за отличные отделения, подразделения, экипажи и корабли. В 1950 году они были уже в каждом соединении и в каждой части. Количество отличников увеличивалось с каждым месяцем боевой учебы.

Такая же задача была поставлена и перед экипажами торпедных катеров 5-го Отдельного Сахалинской дивизиона, в том числе и перед лейтенантом Лозой.

Виталий