Дальнем Востоке в период Корейской войны находились в состоянии Повышенной боевой готовности. Тревоги, с выходами в море, чередовались одна за другой. В этих учебных атаках, приближенных к боевым, росло и крепло мастерство молодого командира торпедного катера «ТК-1072» лейтенанта Виталия Карповича Лозы и его экипажа.

22 августа 1950 года наступила отличная погода. Вторая половина августа самое замечательное время года в Приморье. Дни стояли теплые. Вечерами, сумерки, окутывавшие деревья, наполняли распадки сопок, глубоким синим цветом.

К концу августа 1950 года боевые успехи Народной Армии Северной Кореи превзошли прогнозы военных аналитиков. Армия Южной Кореи оказалась практически разгромленной. К началу сентября до столицы Южнокорейской республики — города Сеула, войскам Северной Кореи оставалось пройти считанные километры. Но сбыться тогда объединению двух Корей под красным флагом было не суждено. При поддержке США Корейская война продолжилась с новой силой, принося и советским людям новые жертвы.

В начале сентября советские моряки Порт-Артурской военно-морской базы вплотную столкнулись с этой, идущей рядом, войной. 4 сентября 1950 года, в нарушение международных норм, американский эсминец в целях блокирования советской военно-морской базы Порт — Артур на Ляодунском полуострове, подошел к острову, где находилась наша радиолокационная станция — передовой рубеж военно-морской базы и своими средствами постановки помех постарался ее подавить. Дальнейшие события подробно описаны А.Розиным:

«…в 26 километрах к юго-востоку от порта Дальний был обнаружен неопознанный эсминец, следовавший курсом 280 градусов. Для разведки эсминца был послан советский двухмоторный самолет-разведчик А-20Ж 36-го минно-торпедного авиационного полка ВВС ТОФ в сопровождении двух истребителей. Командирам самолетов было дано указание ближе 15 километров к эсминцу не подходить.

Самолет А-20Ж сделал разворот вправо на эсминец и на подходе к эсминцу был атакован одиннадцатью американскими истребителями.

В 12 часов 44 минуты горящий самолет А-20Ж упал в море на расстоянии 8 километров южнее острова Хайян-Дао. Экипаж самолета — старший лейтенант К.П. Карпаев, лейтенант Г.В.Мишин и младший сержант А.А. Макагонов — погиб…»

Война собирала свой жуткий «урожай».

12 сентября 1950 года торпедные катера 45 Сахалинской бригады были подняты по тревоге для выполнения инспекторских торпедных стрельб.

Даже летом в Татарском проливе погожие дни редки. По неделе на море моросит дождь или стоит туман, а потом неожиданно может задуть сильный штормовой ветер.

Вот и в этот выход, ночное небо затянули тучи, шел дождь. Виталий Лоза перчаткой смахнул с циферблата дождевые капли и посмотрел на светящиеся стрелки часов:

— Пора! — Малый вперед! — Есть малый вперед! — отрепетовал моторист. Торпедный катер прибавил ход.

Виталий скомандовал: — Еще прибавь обороты! Катер вздрогнул и напрягся, как норовистый скакун.

Виталий оглянулся, пирс скрылся за косыми струями дождя…

…Прошло больше часа. Катера дивизиона вышли из залива, и шли строем уступа. Усилившийся ветер разогнал тучи. Дождь прекратился… На востоке, в разрывах туч зарозовел восход…

Лейтенант Лоза на мгновение залюбовался играющим за кормой буруном. Клокочущая пена, вырываясь из-под винтов, сверкала, искрилась, будто подсвеченная изнутри.

Моторы яростно ревели. Катер подбрасывало и мотало.

Открытое море встретило торпедные катера штормовой непогодой. Маленькие корабли жестоко било о волны. Катер «ТК -1072» швыряло из стороны в сторону. Взвывая оголяющимися винтами, торпедный катер срывался с гребня одной волны и тяжело всходил на гребень другой … — В такие минуты понимаешь, за что мы — катерники получаем доппаек, — чуть улыбнувшись, подумал Виталий.

— Ему припомнился, как в один из выходов, к нему на катер прибылкорреспондент, для ознакомления с романтикой катерной службы. Тогда, конечно, не так штормило, но покачивало прилично. Через двадцать минут корреспондент посерел лицом, спрашивая глазами, где туалет?

— Надо сказать, что туалет, по-флотски «гальюн», на торпедных катерах проекта «ТД-200 бис» конструкцией не предусмотрен. «Оправляться» по «малой нужде» на ходу можно на корме катера, с транцевой доски, держась за леера. Хуже было с «большой нуждой». Тогда приходилось, упираясь в транцевую доску катера, пристегиваться к лееру ремнем, нависать над кормой, и делать «свое дело» под рев двигателей, тряску на волне, и гул встающих из-под кормы катера огромных мощных столбов клокочущей воды.

— Посмотришь на такую «эквилибристику» и сразу расхочется, — усмехнулся про себя Виталий.

Статью о катерной службе того журналиста Виталий Лоза не читал, но помнил, что по окончанию выхода корреспондент первым рванул по сходне с катера…

Трудно приходилось всем. Мотористы в моторном отделении работали в шлемах с амортизаторами, подобно танкистам, чтобы предохранить от ударов головы.

Под оглушающий рев дизелей они объяснялись между собой больше мимикой и жестами. Нужна отвертка — вращали пальцем, нужен гаечный ключ — показывали себе на горло.

Особенно тяжело было радиометристу. В условиях сильнейшей качки, ударов о волны и вибрации, он неотрывно всматривался в бледно-зеленый экран радиолокационной станции, хорошо понимая, что сейчас именно от него одного зависит своевременное обнаружение условного «противника» и, следовательно, успех предстоящей торпедной атаки. Светящийся луч вращался на экране локатора, словно протирая ветошью его плоскость, на которой, после этого, проявлялись матовые контуры удаляющегося берега и бледные точки — «отметки», справа и слева, от соседних катеров, идущих в строю поиска. Других «отметок» на экране локатора пока не было.

Прошло еще несколько часов. Погода немного улучшилась. Волнение море снизилось до трех баллов. Ветер изменил направление, низкая облачность поднялась выше и видимость чуть увеличилась. Стоявшие на мостике были мокрыми с головы до пят. Даже при волнении в три балла, мостик катера заливает как в шторм.

Прошло еще полчаса, и радиометрист доложил: «Обнаружена цель! Надводная! Предположительно миноносец».

Лейтенант Лоза с удовлетворением подумал, что силы рабочих судоремонтной базы флота, специалистов дивизиона и его экипажа, по установке на катере радиолокационной станции «Зарница», не были потрачены зря. Их усилия стоили того, чтобы он, командир, услышал сейчас: «Цель обнаружена!».

С мостика Виталий потребовал уточнить данные о «противнике». Радиометрист непрерывно докладывал командиру пеленг и дистанцию на цель — корабль условного «противника». Цель начала маневрировать, и на экране локатора было видно, как начал увеличиваться ее курсовой угол. Теперь успех атаки решали его хладнокровие и выдержка, умение оценить обстановку и точность расчетов.

На виске у Виталия пульсировала жилка, ее пульс отдавался в ушах, словно гул колокола. Виталий проверил расчеты…

— Атака! Увеличить обороты до тысячи шестисот! — скомандовал он. Взвыли моторы. Мозг работал в такт с моторами. Мелькнула мысль: «В эти секунды, на боевом курсе проверяется все — надежность двигателей, точность его, Виталия, расчетов, а, главное, проверяется надежность всего экипажа».

— Залп! Катер вздрогнул. Торпеды вошли в воду, оставляя за собой белые буруны.

Виталий выдохнул полной грудью: — Атака учебная, но скидок на мирное время теперь нет,