осознавал, что успех создает успех, создает приподнятое настроение, когда все удается легче, чем обычно и, главная его задача — не растерять этот успех. За время службы Виталий Лоза крепко сдружился с офицерами своего дивизиона, тоже командирами катеров, лейтенантами Анатолием Трошко, Василием Яворским, Василием Фрисановичем, с которыми прибыл в ноябре 1949 года на формируемый дивизион.

В моих руках небольшая любительская фотография, на которой запечатлены два лейтенанта. Лейтенант А. Трошко и лейтенант В. Фрисанович. Вглядываюсь в лица офицеров на фото шестидесятилетней давности. Какие они молодые! Шуточная надпись на обороте гласит: «Злой свекрухе» Лидуське и Виталию Карпычу от нас, т. е. от меня, т. е. от Тольки и Васька Фрисановича. Месяц июнь, год 50. п.о. Меньшиков Трошко.

«Злой свекрухе» — предполагаю, означало, что Лиде, как радушной хозяйке, частенько принимавшей у себя компанию холостых Виталькиных друзей, порядком надоели их постоянные «десять торпедных капель», и она начала «гонять» лейтенантов… Отсюда и «Злой свекрухе», ну, а Виталию Карпычу — звучит уважительно. Думаю, Виталий и пользовался уважением среди товарищей- катерников.

Фотография датирована июнем 1950 года. Лица офицеров спокойные, улыбчивые. Они еще не знают, что совсем скоро, 25 июня не «холодная», а настоящая «горячая» война вплотную приблизится к Дальневосточным границам СССР.

26 июня 1950 года все советские газеты опубликовали заявление министра внутренних дел Корейской Народно-Демократической республики:

«Рано утром 25 июня войска так называемой национальной обороны марионеточного правительства начали внезапное наступление на территорию Северной Кореи по всей линии 38-ой параллели… Неожиданно напав на Северную Корею, противник вторгся на территорию Северной Кореи на глубину от 1 до 2 километров к северу от 38-ой параллели в районе западнее Халю и в районах Кымчон и Червон…»

Эта война, вспыхнувшая от вооруженных конфликтов между Северной и Южной Кореями, длилась долгих три года, и унесла десятки тысяч жизней. Начавшись, как гражданская война между коммунистическими и проамериканскими силами внутри страны, после вмешательства США и ряда других стран с одной стороны и Китайской Народной Республикой и Советским Союзом помогавшим вооружением, боеприпасами, горючим, медикаментами и продовольствием, с другой, превратилась в противостояние двух систем — социалистической и империалистической. Долгие годы завеса секретности вокруг участия советских военных специалистов в этой войне скрывала масштабы нашей помощи и нашего участия. Даже сегодня, спустя десятки лет, информацию о действиях советских военнослужащих в Корейской войне приходится собирать по крупицам, по отрывочным воспоминаниям, оставшихся в живых, участников событий. Летчик, Герой Советского Союза А.П. Сморчков, воевавший в Корее, по этому поводу говорил:

«…Мы вернулись. И долгое время молчали об этой войне и вспоминали погибших и без вести пропавших боевых друзей лишь в своем узком кругу. Молчать — не значит забыть. Мы носим эту тайну в себе почти сорок лет. Но нам нечего стыдиться».

Историческая справка.

Существуют две противоположные версии начала войны в Корее в 1950 году.

Северная Корея возлагает ответственность за начало войны на Южную Корею, а та заявляет об агрессии Северной Кореи. Северокорейские историки утверждают, что в ночь на 25 июня Начальник генерального штаба южнокорейской армии отдал приказ о переходе своих войск в наступление на позиции Корейской Народной Армии. По южнокорейской версии 25 июня войска КНДР вторглись на территорию Южной Кореи. Как бы там ни было, 25 июня 1950 года началась война между коммунистической Северной Кореей и проамериканской Южной Кореей. В этот же день 5-ый ВМФ и 7-ой ВМФ советского Тихоокеанского флота были переведены на Повышенную боевую готовность. Ближе всех к зоне боевых действий на Корейском полуострове, находился советский 5-ый ВМФ. В то время в состав его сил входили: крейсер «Каганович» проекта «26», три эскадренных миноносца проекта «30 К», дивизия подводных лодок, дивизион торпедных катеров и авиация 5-го ВМФ в составе 425 истребителей, 114 торпедоносцев и 118 бомбардировщиков. Порт-Артурская Военно-Морская база, которую в тот период возглавлял контр-адмирал В. Ципанович, расположенная на Ляодунском полуострове, перешла на Повышенную боевую готовность вместе с флотом. В состав Порт-Артурской ВМБ входила бригада торпедных катеров и бригада подводных лодок. Бригадой торпедных катеров командовал капитан 1 ранга В. Гвоздецкий, бригадой подводных лодок — капитан 1 ранга В. Головачев. Охрана Водного Района (ОВР) базы осуществлялась 18-ым отдельным дивизионом тральщиков в составе шести кораблей, под командованием капитан-лейтенанта А. Шевелева и отдельным дивизионом больших охотников, в составе шести кораблей, под командованием капитан-лейтенанта А.Мищенко. ОВРом командовал капитан 3 ранга А. Кадученко. После введения Повышенной боевой готовности, командованию Порт-Артурской ВМБ было дано указание проводить боевую подготовку кораблей в Желтом море, только у берегов своей базы.

На следующий день, после начала военных действий в Корее, 26 июня 1950 года, командование 5-го ВМФ отменило поход своей эскадры к Порт-Артуру, во избежание случайных столкновений с американскими боевыми кораблями. Кроме того, все советские корабли, выполнявшие плавания вблизи Корейского полуострова срочно возвращались в наши воды. Один из очевидцев тех событий служивший на большом охотнике за подводными лодками БО-122, М.И. Хнытиков вспоминал: «В 1950 — м началась война в Корее. Так получилось, что мы оказались вблизи корейских берегов в самый первый ее день. Тогда мы шли из Владивостока в Дальний, перегоняли корабли для Китая… Неожиданно весь отряд развернули на обратный курс. Нам объявили: в Корее война».

На кораблях 5-го ВМФ срочно принимали боезапас и топливо, грузили продовольствие и укомплектовывали личный состав. Моряки, понимали всю ответственность, легшую на их плечи, поэтому работали быстро и слажено. Очевидец событий, происходивших во Владивостоке с началом войны в Корее, бывший в то время курсантом В. П. Пузырев в книге «Якоря на погонах», вспоминал: «Владивостокский военный порт было не узнать. Обстановка напряженная. Новейшие и прекрасные эскадренные миноносцы типа «30-Бис» — под парами, принимают топливо, боезапас, продовольствие. На стенке — настороженные группы офицеров и матросов.

Нам рассказали, что в порту пронесся слух, будто «Тобол» потоплен, двести курсантов погибло. Офицеры и матросы боевых кораблей рвались в море, отомстить за нашу «смерть». Фактически же оказалось, что в Цусимском проливе подвергся нападению посыльный корабль «Пластун», вышедший в Порт-Артур на сутки раньше нас. Неизвестный тральщик (видимо южнокорейский) обстрелял его артиллерией. На «Пластуне» были убитые и раненные. Артиллеристы «Пластуна» открыли ответный огонь. Тогда же командир послал донесение в штаб флота…

По приказу комфлотом на помощь «Пластуну» выходили два эсминца, которые сопроводили поврежденный корабль во Владивосток…».

Корабли 7-го ВМФ в Советской Гавани тоже готовились к выходу в море.

Катерники 5-го Отдельного Сахалинского дивизиона торпедных катеров, базирующиеся в бухте Северной, по Повышенной боевой готовности находились на катерах, готовые, выйти