«Чёрт! Чёрт! Чёрт!» — про себя ругалась я.

Почему у меня всё не по-людски? Да, мне нравился Гейл и даже очень, но куда мне его? Четвёртым? Даже если он на это согласится, как отреагируют мои мужья? Я очень сомневаюсь, что Широну, Альтару или Айрону понравится очередное прибавление в нашей чокнутой семейке.

А кроме них были ещё мои родители и доминара, не говоря об излучателе, откуда у меня есть все шансы не вернуться.

«Но Гейл же умрёт», — упрямо твердило моё сознание, заставляя сердце обливаться кровью.

— О чём задумалась? — спросил предмет моих размышлений, стоя прямо за моей спиной.

— О мужьях, — честно ответила я, не успев прикусить язык.

— Ясно, — насупился Гейл, теряя благодушное выражение лица. — Собирайся. Мы скоро выходим, — посыпались приказы в привычной, отрывистой манере Тени.

Я кивнула, спеша удалиться со своими мыслями о недозревших чувствах к этому мужчине.

Завтрак прошёл в напряжённой атмосфере: Диала бросала на меня хмурые взгляды, Гейл пил отвар из трав и не притронулся к воздушной запеканке, а у меня кусок в горло не лез от свалившихся новостей.

Получив в дорогу два больших пирога и аккуратно упакованный несъеденный завтрак, мы поспешили выйти.

Елизавета Ирилия Сейн

После полноценного отдыха дорога уже не казалась такой изматывающей или я просто стала привыкать к физическим нагрузкам. Сегодня мы не делали привала, бойко топая вдоль русла бурной реки.

Шагать по берегу оказалось гораздо проще, чем пробираться через колючий кустарник или валежник, но к вечеру мы углубились в поредевший лес в поисках очередного укрытия Гейла. Теперь я искала его среди веток, поэтому я без труда сориентировалась в каком направлении идти.

Проводник снова ловко забрался на ветки, скидывая мне канатную лестницу, а сам спустился.

— Забирайся наверх. Я вернусь через час, — снова отдал распоряжение Тень после целого дня напряжённого молчания.

— Гейл, я не хочу сидеть одна. Можно с тобой? — попросила я в надежде, что удастся поговорить и как-то уладить эту неловкость между нами.

— Нет, — просто ответил проводник, направляясь дальше вглубь леса.

Если во время вчерашнего перехода его грубость никак не задевала меня, то сейчас было откровенно обидно. Умом я понимала, что сама накручиваю себя, что Гейл просто держит дистанцию, но это не отменяло того, что сегодня мне было этого мало.

За время отсутствия моего проводника я очистилась универсальными салфетками, которые обнаружила на дне рюкзака, одолженного у Широна, и стала ждать Тень.

Я достала запеканку, которую Диала так бережно завернула и термос с тем отваром, что пил Гейл, и стала ждать проводника, намереваясь проследить, чтобы он поел. Ведь ужинал же он со мной в первую ночь.

Проверяя неосмотренные многочисленные карманы походной сумки мужа, нашла свои любимые леденцы. Их Широн мне привозил после каждой своей командировки. Чувство стыда и тоски по моим мужчинам защемило сердце. Долго прогоняемые слёзы сорвались с глаз. Я сидела, прижимая к себе маленькую упаковку, и старалась сдерживать вой, рвущийся из меня.

— Что там? Почему ты плачешь? — спросил обеспокоенный Гейл, появляясь, как всегда в самый неподходящий момент.

— Ле-де-ен-цы-ы, — выла я, размазывая слёзы по лицу.

На лице Тени появилась добродушная улыбка.

— Ты не ревела, ни когда больно ушибла ногу, ни когда буквально падала от усталости, зато плачешь над упаковкой конфет? — еле сдерживал смех проводник, вынимая из моих рук пакетик. — Устала, да? Иди ко мне, — сказал Гейл, притягивая меня в свои объятия.

Сочувствие мужчины сделало только хуже: весь страх и сомнения, что я упорно отгоняла с тех пор, как сбежала из дома, прорвались буквально потопом из слёз. Я судорожно цеплялась за старый пыльный плащ, отпуская свою боль.

— Тише, моя маленькая. Не надо, — уговаривал Тень, нежно поглаживая мои волосы и спину.

— Прости меня, Гейл. Ты… — я хотела объясниться, сказать, что не могу сделать его своим, объяснить причины, но мужчина просто положил палец мне на губы.

— Не надо, принцесса. Я сам во всём виноват.

— Ты замечательный и ни в чём не виноват, просто… почему всё так сложно, Гейл? — сказала я, вдыхая приятный запах мужчины.

— Не думай об этом. Забудь. Лучше расскажи мне, почему ты отправилась на границу одна? Зачем тебе в Ималу? Я созвонился с приятелем, там сейчас очень опасно. Я не хочу тебя туда вести, — поведал Тень, не скрывая беспокойства.

— Это долгая история, — сказала я, желая уйти от ответа, но Гейл был непреклонен.

— До утра я никуда не тороплюсь, — вполне серьёзно сообщил мне проводник, заглядывая в мои глаза.

— Расскажу, но только при одном условии, — сдалась я.

— Каком? — удивился Тень.

— Сначала ты поешь, — ответила я, отстраняясь от мужчины, чтобы подать ему коробочку с запеканкой и налить горячий отвар.

— Хорошо, мамочка, — съехидничал Гейл, принимая еду. — Но после ты обязательно и очень подробно всё расскажешь, — сказал мужчина, откусывая угощение.

Я тоже взяла свой кусок, с удовольствием расправляясь с творожным лакомством и даже оценила напиток, отдалённо напоминающий чай мате.

Минут двадцать мы молча наслаждались ужином, иногда перекидываясь задумчивыми взглядами. Гейл закончил первым, но терпеливо ждал, пока я доем, а после начал свой допрос.

— Я выполнил твоё условие. Теперь говори, — в его голосе снова прорезались приказные нотки, хотя я уже знала, что от беспокойства.

— В общем, я иду не в Ималу. Мне нужно попасть в Пещеру душ, — сказала я самое главное, и сразу была оглушена громким «Что?!».

— Пещеру душ?! Да как ты могла додуматься до такого? Куда смотрели твои мужья? Как они вообще тебя отпустили? Меня же наняли только до границы, а дальше ты как собиралась идти по раскалённым пескам? Ты вообще разум потеряла — такое вытворять? — кричал Гейл, покрывшись красными пятнами от гнева.

— Успокойся, прошу. Я не самоубийца. Просто… так нужно, понимаешь? — уговаривала я разбушевавшегося проводника.

— Нет. Не понимаю. Такое вообще нельзя понять. Кто тебя надоумил туда пойти? Почему тебя отпустили? — не унимался злой до чёртиков Тень, мечась по маленькой хижине, отчего половицы под его ногами жалобно скрипели.

— Никто меня не отпускал. Я сбежала. Это единственный шанс всех спасти, Гейл, — сказала я, подтягивая к груди колени.

Потом я долго и обстоятельно рассказывала и про сны, и про артефакты, о том, как сбежала из дома и о помощи доминары. Рассказала и о сомнениях насчёт планов моего отца, что моё усталое сознание облекло в сон с его участием. Промолчала только о том, как мне страшно.