Я работал главредом или редакционным директором в восьми проектах, у которых были очень разные владельцы — от потерявшего большую часть состояния банкира до крупной транснациональной корпорации. Вот типология владельцев и их уполномоченных представителей, которая сложилась у меня в голове по результатам многолетнего общения с этими людьми. Список привожу в порядке убывания вредности. Вы заметите, что в нем нет такого мощного работодателя, как государство. Это потому что, как я уже писал в предыдущей главе, оно вообще никуда не годится как владелец СМИ: ведь оно заинтересовано в распространении не информации, а пропаганды. На мой взгляд, журналисты, работающие в госструктурах, — вне ремесла, как и пиарщики, но я надеюсь, что лучшие из них когда-нибудь вернутся в цех.

Итак:

1. Олигарх. В прежние времена эти люди покупали или создавали СМИ для защиты своего бизнеса от других олигархов и их людей во власти. Миллиардер, соавтор «залоговой» приватизации середины 90-х Владимир Потанин в одном из ранних интервью так прямо и сказал: медиа нужны для защиты бизнеса. Потанин с другим олигархом, Владимиром Гусинским, защищали свои бизнесы друг от друга так, что щепки летели. Гусинский, как известно, впоследствии пострадал за использование своих СМИ для продвижения одних политиков в ущерб другим, а именно неприметному питерскому чиновнику по имени Владимир Путин. А Потанин продолжал инвестировать в медиа — только всякий раз подчеркивая, что в неполитические. Вот мультики, музыка — это не страшно и не больно. Олигархов, которые по нынешним временам владеют «политизированными» медиа, об этом кто-то попросил: по своему выбору они в эту опасную трясину никогда бы не полезли. Не тщеславный и прагматичный Алишер Усманов, к примеру, «держит» «Коммерсант», чтобы тот не достался нехорошим людям и не ругался на Путина матом (за фотографию в журнале «Власть», на которой изображен был избирательный бюллетень с краткой инструкцией, куда Путину следовало бы пойти, Усманов уволил главреда «Власти» Максима Ковальского). На таких владельцев, к счастью, мне работать не пришлось даже в молодости, хоть и доводилось с ними встречаться — упомянутый выше единоросс принадлежит, например, к их числу. Эти хозяева щедро платят — некоторые известные московские журналисты, например, до сих пор живут в подаренных им Гусинским квартирах, — но слова Волина относились к олигархам более, чем к любой другой категории владельцев. Работать у них — значит делать то, что им нужно, и не делать того, что для них вредно, и плевать на читателей. Столько денег, сколько у олигарха уже есть, они все равно никогда не принесут.

Работать на олигарха может только главред, готовый либо к самоцензуре (выучил интересы хозяина и не трогает), либо к постоянным окрикам, на которые придется оперативно и подобострастно реагировать. Есть, конечно, исключения — Сергей Пархоменко, например, утверждает, что ни разу не прогибался по владельца журнала «Итоги» Гусинского (и квартиру, кстати, не принял от него). Но тогда надо, чтобы главред был почти во всем согласен с олигархом.

2. Самодур. Этот персонаж — бизнесмен «от сохи», он знает, как надо делать. Он и медиабизнес завел себе, потому что видел, какие у других сайты да журналы, но считает, что может сделать лучше, дешевле и доходнее. Он любитель объяснять редактору, что ему не нужен, к примеру, арт-директор: «Вот я же сам научился верстать в этом, как его, квак-экспрессе, и ты научись». Платить он готов только за то, что кажется правильным и нужным ему самому. Он и есть настоящий главред, который принимает все решения, определяет политику, все видит и знает. Иногда, надо сказать, у таких получаются яркие проекты, потому что они на самом деле талантливые бизнесмены. Таблоидный король Арам Габрелянов — пожалуй, ярчайший пример такого владельца. Делать у него можно только то, что он приказал, и так, как он считает нужным. Хотите прочувствовать, каково с ним работать, найдите в Интернете аудиозапись планерки, которую ведет Габрелянов, матеря на чем свет стоит своих редакторов: «Мне вот никто шанса не давал, знаете, никто, бл…дь, в жизни не давал шанса! Я сам шел напролом, через уголовные дела, бл…дь, через пи…диловку сына губернатора в кабинете, я сам шел! Вы че думаете, просто так, бл…дь, Арама Ашотовича пригласили на день рождения к [замглавы администрации президента Алексею] Громову, бл…дь? Потому что я въе…вал 25 лет, бл…дь, на это, а вы хотите, не въе…вая, сидеть, бл…дь, из огня каштаны таскать. Ни…уя не выйдет, бл…дь! Или вы че думаете, вы въе…ваете, что ли, щас?…уй на рыло, бл…дь, кто здесь въе…вает!»

С таким владельцем можно работать, только совершенно не обладая чувством собственного достоинства. Конечно, не все им обременены, но большинство представителей нашего цеха все же стараются сохранить к себе уважение.

3. Светский лев. Этот тип собственника был особенно широко распространен в 90-е годы, но часто встречается и сейчас, в том числе среди людей, которые сами СМИ не владеют, но представляют интересы корпоративных владельцев. СМИ нужны такому человеку, потому что быть медиамагнатом — это полезно с социальной точки зрения.

«Светский лев» — название условное: главное, что такой человек через владение СМИ повышает свой вес в том или ином сообществе или даже входит в это сообщество «с нуля».

Издатель модного журнала, хозяин сайта, который все читают по ссылкам на Фейсбуке, — такой человек зван на все правильные тусовки, ему все рады, все, кого наш герой побаивался, пока не заработал денег торговлей какими-нибудь гвоздями или цементом, хотят попасть в журнал и подлизываются.

Видал я и богатых персонажей, которые благодаря медийному бизнесу начинают общаться с интеллектуалами, раньше воротившими от них, необразованных, нос. Это не всегда понты, люди действительно работают над собой, выспрашивают, какие книги им прочитать, и действительно читают не только чтобы щегольнуть цитатой.

Есть еще политическая разновидность светского льва — это обычно депутат, который, становясь владельцем СМИ, приобретает особый вес среди себе подобных.

В целом это не худшие владельцы, потому что их интересы совпадают с интересами главреда, желающего сделать популярное, модное, но не желтое СМИ. Эти хозяева не боятся политической фронды — в обществе она только придает им веса — а бизнес их часто недостаточно велик, чтобы его интересы вступали в конфликт с редакционной независимостью.

Проблемы начинаются, если редакция ненароком заденет кого-то из важных для владельца светских — или политических — знакомых. По мере того, как таких знакомых становится все больше, множатся и неприятные ситуации. Владелец начинает настойчиво предлагать дать слово кому-то из приятелей или написать об интересном благотворительном проекте другого. Если главред отказывается, с ужасом представляя себе, на что будут похожи такие материалы с точки зрения читателей, раздосадованный владелец начинает подчеркнуто разговаривать с главредом на бизнес-языке: мол, что-то ты, брат, свои KPI не выполняешь, а EBITDA у тебя и вовсе никуда. В этот момент главреду пора уходить: ничего хорошего уже не будет.

Работать с таким хозяином может и мастер-ремесленник. Только ему надо понимать, что такая работа — не очень надолго. Полезно представлять себя персонажем компьютерной игры, у которого ограниченное число «жизней».