Ничего подобного ни с одной своей группой Ричи добиться так и не удалось.

12

Убей короля

Ричи был замечательным гениальным гитаристом, но, мягко говоря, человеком настроения. Всегда носил черное и никогда не улыбался на сцене, за исключением тех случаев, когда не мог сдержаться. Иногда поворачивался к нам спиной. Иногда просто вставал и уходил. Однажды он вылез через окно в гримерной еще до того, как нам представился шанс выступить. Но я закрывал на это глаза, зная, что Rising будет одним из лучших альбомов, на которых мне довелось спеть. Очень жаль, что тот состав Rainbow так и не получил шанса продолжить начатое, но Ричи любил работать именно так. «Нужна регулярная свежая кровь», – говорил он.

К тому времени, как после окончания мирового тура 1976 года мы вернулись домой, группу покинул Тони, и на этот раз – навсегда. Не помню, какую причину мы придумали для прессы, но дело в том, что Ричи с Тони повздорили и Ричи его выгнал. Тони знал, что гастроли по Японии станут для него последними. Мы все знали. По крайней мере нам так казалось.

Чего я никак не ожидал, так это того, что Ричи уволит Джимми Бэйна. До сих пор не знаю, почему. Позже Ричи жаловался в прессе, что определенные участники «принимают наркотики и постоянно засыпают во время исполнения, потому что всю ночь кутят». Я воспринял это как жесткую критику в адрес Джимми. Никто и не отрицал, что Джимми любил оторваться и славился способностью вести рок-н-рольный образ жизни 1970-х на пределе, однако всегда был на высоте, как только выходил на сцену. Поэтому мне слабо верилось, что именно по этой причине Ричи столь внезапно избавился от Джимми.

Мы с Джимми стали друзьями. Зависали в студии и на гастролях. Я не всегда одобрял выходки Джимми, как он говорил, но действительно задавался вопросом, а не из-за нашей ли с Джимми тесной дружбы Ричи начал точить на нас зуб? Мы всегда смеялись и шутили. Может быть, Ричи думал, что иногда мы смеялись над ним. Кто знает? Может быть, и смеялись. Но над собой ржали еще больше.

Какой бы ни была причина, когда Джимми ушел, стало грустно. Однако в конечном счете Ричи имел на это право. Что действительно оставило неприятный привкус, так это то, что Ричи уволил Джимми за неделю до Рождества. Я считал, в этом не было необходимости, даже для такого расчетливого парня как Ричи.

В результате в начале 1977-го я оказался в затруднительном положении. Rainbow, казалось, были на подъеме. Менеджмент и представители лейбла говорили, что следующий альбом «утвердит» нас в Америке. На словах, безусловно, все так и выглядело, но Ричи столь бесцеремонно уволил Джимми, даже не спросив моего мнения, и что-то во мне изменилось. Я по-прежнему был готов сочинять и исполнять прекрасную музыку с Ричи и Кози и раздвигать всевозможные музыкальные рамки, но что-то во мне надломилось. И сейчас я это понимаю. Пропал былой блеск.

Вместо того, чтобы отправиться в очередное масштабное турне по Америке, как и планировалось, первые месяцы 1977-го мы провели за прослушиванием кандидатов. Также шла работа над двойным концертным альбомом Rainbow, On Stage, шоу для которого мы записали в Германии и Японии. Релиз пластинки должен был совпасть с теперь уже отложенным туром по США, но все перенесли на июль. По крайней мере появилось немного времени, чтобы найти нового басиста и клавишника и сочинить материал для следующего альбома, однако все это превратилось в куда более тяжелую и утомительную работу, чем я мог вообразить.

Мы прослушали несколько высококлассных клавишников, включая Марка Стейна, который вроде бы подходил. Марк играл в Vanilla Fudge, и Джон Лорд часто говорил, как сильно восхищается его игрой. «Он умел исполнять невероятные трюки на органе Хаммонда», – говорил Джон. Как ни странно, прежде Марк играл в группе Томми Болина. Томми успел выпустить с Deep Purple всего один альбом прежде, чем годом ранее группа погрязла в проблемах с наркотиками. С тех пор Томми выпустил сольный альбом, Private Eyes, на котором сыграл Марк. Пластинка получила хвалебные отзывы, но Томми так и не удалось развить успех – в декабре он умер от передозировки, находясь в турне с Джеффом Беком. Мне стало интересно, что же по этому поводу думает Ричи. В итоге все это едва ли имело значение. Так или иначе Ричи решил, что Марк нам не подходит.

Следующим он пригласил на прослушивание Мэттью Фишера. Я не видел Мэттью с того самого момента, как мы в Лондоне записывали «Black Sheep of the Family». Мне нравилась группа Procol Harum, поэтому я предположил, что Мэттью нам, может быть, подойдет. Снова ошибся. Затем пришел Эдди Джобсон, который разбирался в клавишных и синтезаторах, а также играл на электрической скрипке из оргстекла. Эдди добился успеха с Брайаном Ферри и Roxy Music, но теперь группа находилась в своего рода затяжном перерыве, а Брайану требовалась работа. Эдди потом поиграл с Фрэнком Заппой, Jethro Tull и Yes, но Ричи он не подходил.

В конечном итоге мы выбрали канадца по имени Дэвид Стоун, который играл в малоизвестном прог-рок-трио Symphonic Slam. Ричи услышал их трек на какой-то радиостанции в Лос-Анджелесе, и вот уже Дэвид летел к нам на встречу. Ричи с Кози отвели его в бар Rainbow. Меня в тот вечер не было. Я был дома с Венди. Да и какая разница? Решения в группе принимал исключительно Ричи.

После долгих серий прослушиваний Дэвид стал нашим участником, и мы подружились. Дэвид оказался не только замечательным музыкантом, но и обучался классической музыке и джазу и умел создать восхитительный звуковой ландшафт. Тем временем, однако, Ричи вернул Тони Кэри, чтобы мы по крайней мере смогли начать запись следующего альбома. И даже несмотря на то, что теоретически Тони уже дважды увольнялся из Rainbow, в итоге он сыграл на трех треках, включая заглавный – «Long Live RockʼnʼRoll».

К тому времени мы все находились во Франции, сочиняли альбом, и Тони, возможно, смог бы остаться в группе, если бы не действовал Ричи на нервы. Тони вел себя очень шумно и буйно, как типичный американец, а Ричи разговаривал с тобой, только если ему это нужно. Он любил тишину и покой. Ситуация достигла точки кипения, потому что Тони