– Да, – кивнул судья Киппен. – Суд склонен согласиться собвинителем, мистер Мейсон.

– Ваше право, – пожал плечами адвокат, садясь на место.

– Нет, погодите-ка, – сказал судья. – Я вовсе не хотеллишать вас возможности продолжать спор, мистер Мейсон, – главное, чтобы он быларгументированным.

– А тут и спорить-то, собственно, не о чем, – ответиладвокат. – Учтя все показания заслушанных нами свидетелей, можно сделать вполнеопределенный вывод: произошло убийство и существуют некоторые улики,указывающие на мою подзащитную как на виновницу этого преступления.

– Тогда чем вы недовольны?

– Я считаю, что собранных улик явно недостаточно, чтобывыносить дело на суд присяжных.

– Вот теперь понятно, – улыбнулся судья.

– Минутку, – вновь подал голос Джеффри Строн. – Вношупротест. Я считаю, что…

– Вы хотите воспрепятствовать ответчице воспользоваться ееправом изложить контрдоводы? – холодно осведомился Мейсон.

– Нет, конечно же, но… Вернемся к вашему эффектномупредложению выехать для осмотра места происшествия. Я не понимаю, что это можетдать. Ведь у нас здесь полным-полно соответствующих фотографий…

– Дайте-ка я гляну на эти фотографии, – сказал судья Киппен.– И если я увижу, что есть хоть какая-то нужда в непосредственнойрекогносцировке на местности, мы туда поедем.

– Прикажете вызвать фотографа и провести идентификациюфотографий, Ваша Честь?

– Это придется сделать, если…

– О, мы этого не требуем, Ваша Честь, – живо отозвалсяМейсон. – Нам время дорого не меньше, чем обвинителю. Если он клятвенно заверитнас в том, что фотографии были сделаны квалифицированным фотографом под егособственным контролем и что они дают полное и правильное представление о местепроисшествия, мы не станем возражать против приобщения их к делу в качествевещественного доказательства.

– Прекрасно, Ваша Честь, – сказал Строн и, повернувшись кадвокату, с улыбкой добавил: – Я ценю вашу готовность сотрудничать с нами,мистер Мейсон. Может быть, я был излишне критически настроен в отношении вас…

– Ну что вы, – ответил, тоже улыбаясь, Мейсон. – Как знать,возможно, позже у вас вновь появятся основания для критики в мой адрес.

– Здесь десять фотографий, – сказал Строн, обращаясь ксудье. – Они пронумерованы. На обратной стороне каждой из них есть описаниетого, что там изображено.

– Можно мне получить копии этих фотоснимков? – спросилМейсон.

– Конечно, – ответил Строн, с готовностью протягивая емукомплект из десяти глянцевых фотографий форматом восемь на десять.

Адвокаты внимательно просмотрели снимки.

Выбрав одну из фотографий, Мейсон медленно поднялся, держаее перед собой.

– Ваша Честь, – сказал он, – я хотел бы обратить вниманиесуда и обвинителя на фотографию номер семь, на которой, судя по описанию наобороте, запечатлен тот самый столб опоры ограждения, в котором застряла пуля.

– Да, вот она, эта фотография, – отозвался судья. – А в чемдело?

– Прошу обратить особое внимание на дуб. Он растет позадиэтого столба, немного левее. На нем заметно некое странное пятнышко – с левойстороны ствола, в восьми-десяти футах от земли. Беленькое такое с черной точкойвнутри…

– Да-да, вижу, – кивнул судья Киппен. – И что с этимпятнышком?

– Мне кажется, что это след от пули. – Мейсон опустился насиденье.

– Ну вот, Ваша Честь! – воскликнул Строн. – Вот она,хваленая тактика уважаемого защитника – сбить с толку, втянуть в споры и витоге затянуть процесс! Это же пустяк какой-то, мелкий изъян то ли на бумаге,то ли на коре дерева. Это пятнышко не может быть следом от пули, потому что…

Строн запнулся.

– Так почему не может? – с любопытством спросил Мейсон.

– Потому, что из револьвера были выпущены только две пули!

– Именно так, – кивнул Мейсон. – Одна из нихидентифицирована – она была в столбе опоры. Моя клиентка заявила помощникушерифа, что дважды нажала на спусковую скобу револьвера, стреляя наугад. И воттеперь, если окажется, что вторая пуля застряла в стволе этого дуба, моягипотеза найдет безоговорочное подтверждение – убитый никак не может быть тем,в кого стреляла мисс Багби.

– Позвольте! – заорал Строн. – Это же полнейший абсурд! Мойблистательный оппонент расставляет ловушку. Но не надо забывать, что оружиекакое-то время находилось у него. Допустим, он сам влепил по пуле в опорныйстолб и в ствол дуба. Что тогда мешает ему потребовать признания алиби егоклиентки?

– Ничего, – улыбнулся Мейсон. – Но и я прошу вас вспомнитькое о чем. Сержант Холкомб заявил, что он обнаружил это отверстие в столбесразу же после того, как прибыл на место происшествия, и что появился он там дотого, как оттуда уехали помощники шерифа.

– Но сержант Холкомб ничего не говорил об этом отверстиипомощникам шерифа! – выкрикнул Строн.

– Вы что же, подвергаете сомнению достоверность показанийсвоего свидетеля? – холодно спросил Мейсон.

– Ладно, – сказал судья Киппен. – Обстоятельства сложилисьтаким образом, что суд не может возражать против выезда на место происшествия.Эта поездка отнимет у нас немного времени. Съездим туда, защитник укажет намточное место, и мы сможем осмотреть дуб. Мистер Редфилд, суд хотел бы, чтобы вытакже выехали и дали квалифицированную оценку этому самому пятну.

– Хорошо, Ваша Честь, – ответил Редфилд.

Почувствовав драматический поворот в ходе процесса, которыйне сулил поначалу особых неожиданностей, репортеры бросились к телефонам в тотсамый миг, как только судья Киппен, все еще не отрывавший хмурого задумчивоговзгляда от фотографий, объявил перерыв.

Кавалькада машин, поднявшись по крутой горной дороге,остановилась у только что отремонтированного ограждения.

– Именно в этом месте была пробоина, Ваша Честь, –авторитетно пояснил сержант Холкомб.

– Где тот столб, в котором обнаружили пулю? – спросил судьяКиппен, неуверенно вертя в руках фотографию. – Ага, вижу, вот он.

– А вот и дуб, – показал Мейсон.

Судья с некоторым скептицизмом глянул на ствол дуба, но тутже всерьез заинтересовался им.

– Вон там совсем недавно чем-то ободрало кору, – пробормоталон. – Похоже… Хотя нет, не будем торопиться с выводами. Давайте посмотримповнимательнее и тогда уж решим, что могло оставить такой след.