— Потому что тогда ты не дослушал бы до конца. Ты быбросился искать ее, чтобы заточить в темницу, обнаружил бы, что уже давно ееслед простыл, поднял бы на ноги всех остальных, начал бы расследование ипотерял бы даром уйму столь ценного времени. Ты и теперь можешь всем этимзаняться, но, по крайней мере, я сумел дать тебе понять, чего хочу. И сейчас,когда я говорю тебе, как важно выиграть время и что тебе обязательно нужновыслушать то, что я тебе еще не сказал и что должен сказать как можно скорее —если Амберу еще суждено спастись, — уж лучше выслушай меня, чем гоняться засумасшедшей бабой. А я уже готов был встать.

— Что, не надо ее искать?

— Пошла она к черту. Пока. У тебя есть дела и поважнее.Лучше посиди и послушай.

Что я и сделал.

Лунный свет... факелы-призраки, как огни в черно-беломфильме... Звезды... редкие полосы тумана...

Перегнувшись через перила, я смотрел на мир, простирающийсявнизу. Непроницаемая тишина окутала ночь... Город, погруженный в сон, казалсяотсюда маленькой вселенной... Там, вдали — море, Амбер, Арденский лес, Гарнат,маяк Кабры, роща Единорога, мой склеп на склоне Колвира... Все безмолвное,далекое и такое четкое, ясное... Божественная картина, видение души,освободившейся от тела и парящей высоко-высоко... в ночи...

Я пришел туда, где призраки играют в призраков, гдезнамения, пророчества, знаки и материализовавшиеся желания бродят по ночнымулицам и населяют просторные залы небесного Амбера — города Тир-на Ног-т...

Повернувшись спиной к перилам и зрелищу дальнего мира, чтолежал внизу, я не отрываясь смотрел на широкие улицы и темные террасы, надворцы богов и кварталы, где обитали смертные... Лунный свет в Тир-на Ног-теярче, он заливает серебряным сиянием стены призрачных строений...

Сжав в пальцах рукоять трости, я шагнул вперед, пошел поулице. Кругом двигались призрачные создания — они ходили, мелькали в проемахокон, появлялись на балконах, садились на скамьи у ворот... Я шел вперед,невидимый для обитателей этого мира — для них, кем бы они ни были, я призрак...

Безмолвие и серебро... Только стук моей тросточки помостовой — да и то приглушенный, едва слышный... Плывущие куда-то, словновлекомые невидимым магнитом, ленты тумана... Дворец — восхитительное творение,подобное белому костру... Роса, будто капли ртути, на изящных лепестках истеблях цветов в садах у тротуаров... Луна, чей свет слепит глаза сильнее, чемлучи полуденного солнца, сияние звезд, уступающее лунному сиянию... серебро ибезмолвие... свет, свет...

Я не хотел приходить сюда — здешние пророчества обманчивы идвусмысленны, сходство этого мира с миром живых кажущееся: от того, что здесьвидишь, легко потерять голову... И все же я пришел. Пришел, потому что заключилсделку со временем, и посещение Тир-на Ног-та было частью этой сделки...

Оставив Бранда на попечение Джерарда, я удалился, понимая,что мне самому нужно подлечиться и восстановить силы. При этом я хотел, чтобыникто не узнал о моем ранении. Фиона действительно исчезла, и ни ее, ниДжулиана не удавалось дозваться по Козырю. Если бы я рассказал Бенедикту иДжерарду все, что мне поведал Бранд, они наверняка стали бы настаивать напоисках Фионы и Джулиана. А я был уверен, что поиски ровным счетом ничего недадут.

Я удалился в свои покои и послал за Рэндомом и Ганелоном. Имя объявил, что собираюсь воспользоваться столь необходимыми мне отдыхом и сном:передохну днем, а ночью отправлюсь в Тир-на Ног-т — путешествие вполне логичноедля жителя Амбера, у которого накопилась такая уйма серьезнейших проблем. Несказать, чтобы я мог похвастаться богатой практикой подобных путешествий, номногие другие там бывали. Я чувствовал, что моя отлучка того стоит. Тогда будетпонятно, почему я исчезаю на целый день — а день мне тоже был нужен, каквоздух. Итак, у меня целый день, ночь и часть следующего дня на поправку послеранения. Словом, я верил, что время потрачу не зря.

А поскольку в мои планы нужно было кого-то посвятить, япосвятил в них Рэндома и Ганелона. Я улегся в постель и рассказал им все, чтоузнал от Бранда о его, Фионы и Блейза происках, а также о клике Эрика, Каина иДжулиана. Рассказал и о том, что Бранд думал по поводу моего возвращения, и оего пленении собратьями по заговору. Рэндом и Ганелон поняли причину бегстваФионы и Джулиана — несомненно, и та, и другой бросились собирать свои войска.Хорошо бы друг против друга, но скорее всего — нет. Не теперь, по крайней мере.Вероятно, либо Фиона, либо Джулиан двинут свои силы против Амбера.

— Что ж, придется им бросать жребий и ждать своейочереди, как и всем остальным, — сказал Рэндом.

— Не совсем так, — возразил я. — Дело в том, чтоприспешники Фионы — это те самые твари, что приходят по черной дороге.

— А Круг в Лоррейне? — спросил Ганелон.

— И это они же. Так они проявили себя в той Тени. Ониприходят издалека.

— Проклятые ублюдки... — процедил сквозь зубы Рэндом.

Я кивнул и постарался объяснить товарищам, как, по моемумнению, обстоят дела.

Итак, я пришел в Тир-на Ног-т... В тот час, когда взошлалуна и на небе возникло блеклое, неясное отражение Амбера, сквозь тканькоторого просвечивали звезды и которое с каждым мгновением становилось всечетче и мало-помалу превратилось в город с высокими, окруженными бледнымиореолами башнями, со стенами, вдоль которых двигались крошечные пятнышки —тамошние обитатели, я вместе с Ганелоном и Рэндомом стоял на самой вершинеКолвира — в том месте, где из глубокого камня высечены три широкие неровныеступени...

Когда лунные лучи упали на ступени, в воздухе проступило ихпродолжение: высокая лестница, дугой перекинувшаяся через море к призрачномугороду. Когда же луна осветила саму лестницу и она стала казаться материальной,я шагнул на нижнюю ступень... У Рэндома была с собой полная колода карт, а моилежали в кармане куртки. Мой клинок, Грейсвандир, выкованный при свете луны наэтом самом камне, давал мне власть над небесным городом, и потому я взял его ссобой. Я отдохнул за день и набрался сил. В левой руке у меня была трость, накоторую я опирался при ходьбе... Иллюзия расстояния и времени...