— Лоррейн, что случилось? Это очень важно. Давайпритворимся, будто я ничего не знаю. Расскажи мне обо всем, что с намислучилось после битвы в Черном Круге, Лоррейн.

Она нахмурилась. Встала. Отвернулась.

— Мы поссорились, — сказала она. — Ты догнал меня,прогнал Мелкина. Мы поговорили. Я поняла, что не права, и последовала с тобой вАвалон.

Там был твой брат Бенедикт. Он убеждал тебя переговорить сЭриком, ты не соглашался, но решил пойти на перемирие из-за чего-то, что сказалтебе Бенедикт. Он поклялся не делать тебе зла, а ты поклялся защищать Амбер. Мыоставались в Авалоне до тех пор, покуда ты добывал химикаты, а потомперебрались в другое место — туда, где ты обзаводился странным оружием.Потом... Вы выиграли сражение, но Эрик лежит раненый... — Лоррейн остановиласьи посмотрела на меня. — Ты думаешь о том, чтобы прервать перемирие? Так,Корвин?

Я покачал головой и почему-то решил, что должен обнятьЛоррейн.

Я потянулся к ней... Мне хотелось прижать ее к себе, хотя японимал, что одного из нас не существует, не может существовать, и в тот миг,когда я заключил бы Лоррейн в объятия, я сказал бы ей: что бы ни случилось ичто ни случится, я...

Ничего ужасного не произошло, но я упал. Я лежал — на земле,накрыв собой Грейсвандир. Трость моя лежала на траве в нескольких шагах. Я встална колени и увидел, что лицо Лоррейн — щеки, губы — потеряли живые краски,стали мертвенно-бледными. Она отвернулась, губы ее неслышно шевелились,произнося призрачные слова, она искала взглядом чего-то или кого-то... Я поднялс земли Грейсвандир и вложил его в ножны. Дотянулся до трости, оперся на нее,встал на ноги... Лоррейн смотрела куда-то сквозь меня. Вот она улыбнулась ишагнула вперед... Я отошел в сторону, обернулся, глядя ей вслед, а она побежалак идущему ей навстречу мужчине. Он обнял ее, она смотрела в его глаза — глазапризрака-счастливца с серебряной розой в петлице камзола. Он поцеловал ее —проклятый незнакомец... Я никогда и не узнаю, кто он такой...

Серебро, и безмолвие, и серебро...

Прочь отсюда... Не оглядываться... Вдоль по аллее...

Голос Рэндома:

— Корвин, ты в порядке?

— Да.

— Что там происходит?

— Потом, Рэндом.

— Прости.

И вот... сверкающая лестница, ведущая ко дворцу... Вверх поней, затем — направо... Теперь медленно, спокойно... пройти по саду...Призрачные цветы на серебряных стебельках покачиваются у дорожки, призрачныекусты в белоснежных цветах, словно замороженные фейерверки... И все бесцветное,абсолютно все — одни очертания, наброски, свечение... Весь этот мир — набросок.Что такое Тир-на Ног-т? Особый фрагмент Тени в реальном мире... небеснаяпроекция Амбера в полный рост? Может быть, целительное средство? Если бы тут небыло так много серебра, то ночь в этом уголке души была бы слишком темна... Ислишком безмолвна...

Я иду... Миную фонтаны, скамейки, рощицы, замысловатыебеседки, увитые призрачным плющом... по дорожкам... Взбираюсь по лесенкам,прохожу по узеньким мостикам... Мимо прудов под деревьями... мимо незнакомойстатуи... мимо циферблата солнечных (наверное, лунных?) часов... Теперь ещенаправо и вперед... теперь повернуть за северный угол дворца, теперь налево, подвору, над которым нависают балконы... на них полным-полно призраков... да и водворе их много... и внутри тоже наверняка...

Через двор и снова вокруг дворца — хотя бы для того, чтобыувидеть те сады, что так красивы в лунном сиянии и в истинном Амбере...

Еще фигуры — говорят, стоят... Никто, кроме меня, недвижется... Тянет вправо... Какая-то пружинка разжимается и тянет меня туда...Я повинуюсь и иду...

К высокой изгороди... В ней — узенький проход, расчищенный взарослях... Когда-то, давным-давно, здесь...

Две фигуры — обнимающаяся парочка. Я отвожу взгляд... Онивыпускают друг друга из объятий... Не мое это дело, но... Дейдра! Это Дейдра! Язнаю, кого она обнимала, он может даже не оборачиваться...

О, жестокая шутка того, кто правит этим безмолвием, этойтишиной... Прочь, прочь назад, прочь от этой изгороди... Я поворачиваюсь, бегу,поскальзываюсь, встаю и шагаю прочь... Быстрее, быстрее...

Голос Рэндома:

— Корвин, ты в порядке?

— Потом, потом, черт подери!

— Скоро рассвет, Корвин. Я решил, что должен напомнитьтебе об этом.

— Считай, что напомнил.

Быстрее, быстрее... Время в Тир-на Ног-те — тоже призрак исон. Утешение маленькое, но все же лучше, чем никакое. Быстрее, еще быстрее...

Дворец — прекрасное творение разума и духа... он выглядит,пожалуй, даже реальнее настоящего... Но мне ни к чему судить о его совершенстве— я должен увидеть, что там, внутри. Может быть, там мой конец... я такизнемог. Я даже не остановился подобрать трость у изгороди, когда она упала насеребряную от росы траву... Теперь я ясно понимал, куда должен идти и чтоделать, хотя логика, двигавшая мною, была далека от той, что правитбодрствующим разумом.

Скорее вверх по лестнице, к заднему порталу... О, опятьвернулась боль в боку... Через порог... внутрь...

Свет здесь рассеянный, какой-то бесцельно плывущий,блуждающий... Там, где света нет, лежат глубокие, непроницаемые тени. Не виднони углов, ни центрального прохода, ни ниши, ни лестницы.

Туда... через тени... уже почти бегом... одноцветье моегодома... Тревога охватывает меня... Черные пятна теней кажутся дырами в тканиреальности... Я боюсь подходить к ним слишком близко... Упаду и провалюсь...

Поворот... Наконец-то... Вот он, вход в тронный зал... Туттемно, и я прочерчиваю взглядом воображаемую линию сквозь мрак к тому месту,где должен быть трон...

А там — какое-то движение...

Я приближаюсь... и что-то плывет вправо...

Плывет и приподнимается...

Я вижу ботфорты на чьих-то ногах... Я все ближе и ближе кподножию трона...

В руке моей зажата рукоять Грейсвандира. Мой клинок сам ищетхоть лучик света, чтобы возобновить свое загадочное движение... он меняеточертания, начинает светиться сам по себе...

Я опускаю левую ногу на нижнюю ступень подножия, и передомной постепенно вырисовывается силуэт... Рука — кисти, предплечья, плечи — чтоза рука? Какому странному металлическому существу она принадлежит? Словно гранисамоцвета, поблескивают плоскости запястья и изгибы локтя, нити серебрянойпроволоки вспыхивают пятнышками огня... Рука, подобная руке скелета...швейцарские часы... жуткое металлическое насекомое — живое, смертельно опасное,убийственно красивое...