– Вы по-прежнему будете добиваться расположенияАнастасии Шороховой? – спросил Пучков, созерцавший унылый больничный двор,видневшийся в квадрате окна.

– В настоящий момент я озабочен тем, чтобы в моей шкурене проделали еще несколько дырок. Так что с любовью придется повременить.

«С любовью? – Пучков попытался скрыть усмешку. –Ты ее, братец, перепутал с суррогатом плотского влечения и самонадеянностью».Фадеев же с горечью проговорил:

– Хотел выпендриться перед девушкой, и вот чтополучилось.

– Есть еще один способ обеспечить вам личнуюбезопасность, – сказал Пучков и сразу же перехватил пытливый взглядФадеева. – Вообще прекратить расследование.

«Я же не карающий меч господень, – попытался онуспокоить себя. – Я должен заботиться в первую очередь о безопасностиклиента».

– Вы видите связь между расследованием и покушением наменя?

– Прямую, – кивнул Пучков. – Кому-то ненравится, что давние преступления пытаются раскрыть на ваши деньги. Убрать васозначает перекрыть денежный источник, питающий активность частных сыщиков. Небудет расследования – не будет угрозы вашей жизни.

– Но как же? – нахохлился Фадеев. – Взять – ивсе вот так бросить? «Ты и понятия не имеешь, приятель, сколько народу полеглоза твою симпатию к Шороховой».

– Взять и бросить, – кивнул Пучков.

Он обязан был предложить Фадееву этот выход. Хотя, конечноже, понимал, что для агентства все так просто не закончится. Убита Виктория –одно это заставит Стаса стоять до конца. И потом – он симпатизирует Шороховой.Она нравится ему, нравятся ее детская прямота и застенчивость, ее доверчивостьи даже фамильное проклятие, из-за которого, собственно, все и приключилось.

– Подумайте, – тем не менее сказал Пучков. –Вы подвергаете свою жизнь реальной опасности из-за женщины, которая ничего вамне обещала.

– И даже более того, – нахмурился Руслан. –Она ясно дала понять, что не питает ко мне нежных чувств.

– Вот видите.

– Но я уже закусил удила. Стыдно отступить, понимаетеменя? – сказал честный Руслан.

– Значит, мы продолжаем дело?

– Продолжаем. Выясните, кто в меня стрелял и какоеотношение имеет этот человек к Настиным проблемам.

Выбравшись из больницы, Пучков в очередной раз набрал номерСтаса. «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети», –корректно сообщили ему. «Вот дубина, – подумал Пучков. – Нагородилчто-то про мальчика и скрылся. Интересно, впрочем… Мальчик-инвалид, сидящий уокна с утра до вечера. Просто классика какая-то! Как говорится, если бымальчика не было, его следовало придумать». Пучков, уже открывший дверцу своеймашины, внезапно замер. Что, если Стас и в самом деле придумал мальчика? Закинулудочку? Кому он там рассказывал эту байку? Фокину-старшему? Неужели онподозревает этого красавчика, если и не разбившего Веронике Матвеевне сердце,то, уж по крайней мере, отколовшего от него маленький кусочек?

* * *

Стас усилием воли заставил себя отключиться от расследованияи отправился в милицию, потом в морг. Он опознал тело, подписал кучу бумаг,рассказал следователю все, что знал о связи своей жены с Воробьевым. Потомпоехал домой. Первым делом он выдернул из розетки домашний телефон. Ему нехотелось ничего знать. Не хотелось ни с кем разговаривать. Обсуждать,предполагать, принимать соболезнования. У Вики не было никакой родни, дажесамой дальней. И Стасу предстояло самому решить, что делать с ее вещами. Оннесколько раз прошел мимо комнаты жены, дверь в которую была распахнута, иподумал: одно дело – устраивать там обыск, подозревая, что Вика отправиласьразвлекаться на сторону, и совсем другое – зайти туда, зная, что она большеникогда не переступит порог, потому что умерла, ушла в небытие. Стас постаралсявоскресить в памяти все хорошее, что у них было. Вспомнилась шумная свадьба,шампанское, гирлянды шаров, прицепленные к машине. Вспомнилось, как он кружилВику, подхватив ее на руки вместе с метрами шелка и тюля, в которые она былазавернута, словно белая бабочка, украшенная блестками. Вспомнилось, как онивселялись в новый дом, и он думал, что теперь все будет по-другому, Вика нестанет больше капризничать, почувствует себя настоящей хозяйкой. Так, всущности, и вышло. Только вот он не чувствовал себя здесь хозяином. В последнеевремя Стас не раз представлял, как они разойдутся и Вика останется в этойквартире. Он же уйдет, чтобы начать новую жизнь. Все получилось не так. Викаушла, а он остался. Потом он подумал о жене Воробьева, которую никогда невидел, даже не представлял, как она выглядит. Интересно, была ли она в курсеего интрижек? Если нет, то каково ей теперь? Двойной удар – узнать о смертимужа и о том, где и при каких обстоятельствах она произошла. Горе с привкусомскандала.

Он не знал, что в это самое время с женой Воробьевабеседовал Саша Таганов. Было уже поздно, и женщина только что вернулась изМосквы, где прошла тот же скорбный путь, что и Стас.

* * *

– Зовите меня Алена, – предложила она Таганову, невыказав никакого неудовольствия по поводу его визита.

Он был рад этому обстоятельству, поскольку сильно нервничал,представляя их встречу.

– Я устала, – призналась Алена. – И ужасноподавлена. Вы курите? Нет? А я закурю.

На вид ей было около сорока. Высокая, подтянутая,занимающаяся своей внешностью как бы по обязанности. В ее облике отсутствовалаизюминка, которую обычно придает женщине удовольствие, с которым она следит засобой. Все, как положено: аккуратная стрижка, ровный насыщенный цвет каштановыхволос, едва заметный макияж, выполненный в персиковых тонах, свежий маникюр,однотонное платье до колена. Фасоном оно больше напоминало платье длякоктейлей. Возможно, у молодой вдовы просто не оказалось под рукой ничегодругого черного под рукой.

– Вы ведь все знаете про любовницу? Какое облегчение, –сказала она совершенно серьезно. – Не представляю, как удастся скрыть этотфакт. Существует такая неприятная реальность, как соседи. Они обязательноразболтают всей Москве.

– Ну уж, – смутился Саша, тут же подумав очувствах Стаса. – Вы ведь живете в Опалихе.

– Но все наши друзья и деловые интересы в Москве.Впрочем, вы правы, – внезапно согласилась она. – Я одна непредставляю собой ничего. Ни-че-го. Я была лишь приложением к собственномумужу. Теперь я начну вести жизнь простенькую и спокойную. Это если у Игоря неосталось криминальных долгов. В ином случае жизнь окажется трудовой и сложной.Детей в любом случае придется забрать из частной школы…

Она уставилась куда-то в пространство, медленно выпуская дымдлинными струями. Вероятно, уже прикидывала, как станет устраивать свой быт водиночку. Чтобы вернуть ее к реальности, Саша тихонько кашлянул.

– Вы ведь что-то хотели узнать? – встрепенуласьАлена. – Спрашивайте, я отвечу. Мне нечего скрывать. И стыдиться нечего.Ведь это не я бегала по девкам. И не я задохнулась в шелковых простынях.