Захар Горянский Стасу активно не нравился. Но придумать длянего хороший мотив он так и не смог. Ревность? Она срабатывала только в случаес Лешей Самсоновым. Единственная фигура, достойная мести Захара. Стас, памятуяо том, что хотел рассматривать убийства всех женихов Анастасии по отдельности,остановился пока на этом пункте: Самсонов и ревность.

– Муж знакомит вас со своими коллегами? –поинтересовался он.

– Я знаю их всех, – заявила Милочка,улыбнувшись. – Кто вас интересует? Наверное, Ольга, да? Я же вижу, вымнетесь. Конечно, Ольга!

Стас с изумлением увидел, что огромные глаза собеседницыналиваются слезами.

– Э-э-э… Послушайте, – растерялся он.

– Нет, я не буду изображать святую простоту! – Внежном голосе Милы прорезались гневные нотки. – Любовница так любовница.

– Кто? – коротко спросил Стас.

– Ольга.

Ольга Свиридова! Стас вспомнил, как тащил ее к машине, апотом до квартиры, вспомнил ее пушистые рассыпающиеся по плечам волосы, острыйвздернутый носик, маленькие пальчики на руках.

– Считайте, это его вторая жена. Уже много лет.

– А Анастасия? – не подумав, ляпнул Стас.

– Анастасия – эпизод, не более того. Журавль в небе, откоторого мой муж некоторое время не мог оторвать глаз. Я помогла ему вернутьсяк реальности. Анастасия – это прошлое.

– А Ольга?…

– И прошлое, и настоящее.

«Не может быть, – подумал Стас, который прекраснопомнил высказывания Ольги Свиридовой в адрес Горянского. – Похоже, здесьта же ситуация, что и с Воробьевым. Зная об одной любовнице, мы не искалидругих».

Стас из машины позвонил Пучкову и обрисовал новоенаправление поисков. Тот сразу же вызвал Таганова и велел ему заняться ОльгойСвиридовой вплотную.

– Особенно поинтересуйся, – велел он, – ночьюнакануне покушения на Фадеева и утром следующего дня. Может быть, это Свиридоважила в гостинице?

– Она слишком маленького роста, – возразилТаганов. – По описаниям служащих, незнакомка была довольно высокой.

– Женщины умеют ходить на двенадцатисантиметровыхкаблуках и при этом хорошо вписываются в повороты, – возразил шеф. –Дерзай.

Пока Саша Таганов на пару с Пучковым рыли землю носом, Стаспроводил время в милиции. Снова были тяжелые беседы со следователем, и снеприятным осадком на душе он только вечером наконец освободился. Голодурчанием в желудке напоминал о том, что он совершенно одинок, что вхолодильнике нет продуктов и что никто больше не позаботится о нем – хотя быиногда.

Стас отправился в маленький ресторанчик, где спокойно можнобыло поужинать в одиночестве. Заказал мясо с жареной картошкой и долго сидел,уставившись в чашку капуччино, которую ему принесли вместе с десертом. Черезнекоторое время блаженная сытость вступила в борьбу с отвратительнымнастроением, и Стас, усевшийся в машину, все никак не мог решить, чем жезаняться. Домой совершенно не влекло. «Усмешка фортуны, – подумалон. – Раньше мне не хотелось домой, потому что там была Вика. А сейчас нехочется потому, что ее там нет».

Он поехал в агентство, надеясь узнать что-нибудь новое,такое, что могло бы занять его мысли. В агентстве никого не было. ВероникаМатвеевна оставила для Стаса аккуратный пакет на столе. Он заглянул в него иувидел всякие вкусности, в том числе пакетики кофе, который очень любил. Хотьесть больше и не хотелось, ему стало тепло от подобной заботы. Устроившись вкресле, Стас включил телевизор и подумал: случись что, здесь вполне можно жить.Удобный диван, холодильник, даже ворсистые фиалки на окнах, создававшие иллюзиюдомашнего уюта.

Когда раздался звонок в дверь, Стас нахмурился – ему нехотелось никого видеть. Открыв, он в растерянности отступил. На пороге стоялаАнастасия в длинном распахнутом пальто, со сбившимся шарфом. Было заметно, чтоона плакала: у нее припухли глаза и губы, отчего выражение лица приобрелодетское выражение.

– Стас, – сказала она. – Мне так жаль! Я незнаю, как выразить вам сочувствие, но мне действительно очень, очень жаль!

Стас отступил от двери, пропуская Настю в приемную; тут былотемно, и только у стены светился телевизор – по полу от экрана протянуласьголубая дорожка. Захлопнув дверь, Анастасия повернулась к Стасу. И вдруг взялаего за руку и молча пожала ее. Настины пальцы были холодными и робкими. Другаярука потянулась к его щеке. Осторожно погладила ее.

– Я могу побыть с тобой немножко? – тихопроговорила она.

И куда делись ее обычная нерешительность, застенчивость,сдержанность? От Настиного прикосновения Стас вздрогнул. Потом перехватил ееруку и, сильно сжав, выпалил:

– Я ведь не разрешил тебе выходить из дому! Как тыздесь оказалась? И ведь тебя охраняли! Где эти люди? Черт бы их побрал?!

– Не сердись. – Она подошла к креслу и скинулапальто резким движением плеч. – Они на улице, провожали меня. Я сказала:вопрос жизни и смерти.

– Я сейчас…

– Стас рванулся было к двери, но Анастасия егоудержала.

– Они согласились потому, что я поехала сюда, в офис. Яих заставила, нечего ссориться. Мне так хочется горячего кофе. ВероникаМатвеевна всегда угощала меня чудесным кофе. Можно сейчас выпить чашечку? Подороге я заехала домой, чтобы проверить визитку Степана Фокина. Она на месте.Вот, возьми на всякий случай. А если бы ее украли, что бы это означало?

– Это означало бы, что человек, которого мы ищем, имелдоступ в твою квартиру.

– Но он мог просто зайти, пока меня не было. Ведьтеперь мы знаем, что у него есть ключи.

Играя роль хозяина, Стас вдруг почувствовал, что обручи,давившие ему на грудь последние два дня, распались, как по волшебству. Сосущаятоска сменилась легкой грустью. Это было уже совсем другое чувство – оно неразрушало, а обволакивало. Они не стали включать свет. Телевизор, работавший сминимальным звуком, менял картинки, как в калейдоскопе, и лицо Анастасииказалось то розовым и свежим, то пугающе бледным.

– Я все правильно понял – мы перешли на «ты»? –спросил Стас. Ты завтра не забудешь об этом? Когда наступит белый день и всеснова будет четким и ясным?

– Нет, – мягко улыбнулась Настя. – Мы можемвключить лампу прямо сейчас. Волшебство исчезнет, но я не уйду и по-прежнему будус тобой на «ты».

– Кто тебе сказал про Вику? – внезапно спросилСтас.

– Мне звонил Руслан, а ему – твой шеф.

– Ты ведь до сих пор не знала, что я женат.

Анастасия молчала, уставившись в свою чашку. И вдругпристально взглянула на Стаса:

– Знала. Твоя жена следила за тобой.

– Как… это? – пробормотал он. – Моя жена…Подожди, чушь какая-то… Она следила за мной, а ты?…