Слова Аарона Лэйка разлетелись по всей стране еще до того,как она проснулась и узнала об очередном террористическом акте противамериканцев. Вскоре к ним присоединился вялый хор других кандидатов, которыетоже стали угрожать террористам и проклинать бездействие правительства, но онибезнадежно опоздали. Лэйк был первым, и это обеспечило ему немалые преимуществав предвыборной борьбе.

В Айове снова шел снег, причем пурга была настолько сильной,что за считанные часы замело все улицы и бульвары. Квинс в очередной развспомнил о заманчиво теплых южных морях и золотистых песчаных пляжах. Он быстрошагал по заснеженной Мэйн-стрит и прикрывал лицо высоким воротником пальто,словно защищаясь от холодного ветра. На самом же деле он просто пытался спрятатьсяот взоров любопытных прохожих, так как не хотел ни с кем разговаривать и большевсего опасался, что кто-нибудь заметит его у входа в здание местной почты.

Его опасения подтвердились, как только он открыл свойпочтовый ящик и увидел среди прочих бумаг конверт, надписанный уже до болизнакомым почерком. Быстро осмотревшись и удостоверившись, что за ним никто ненаблюдает, Квинс схватил конверт и сунул его во внутренний карман пальто.

Выбросив в мусорную корзину пачку рекламных проспектов, онуныло зашагал к дому, моля Бога, чтобы там никого не было.

Жена еще утром отправилась в местную больницу, где несколькодней занималась подготовкой к проведению благотворительного вечера в пользудетей-инвалидов. Она должна была вернуться только вечером. Стало быть, домамогла задержаться только их служанка – сварливая женщина, не упускавшая случаянасолить хозяину. Квинс не мог понять, чем объясняется ее неприязнь к нему, и вконце концов остановился на том, что она недовольна своим жалованьем, котороеон не повышал ей уже несколько лет.

Когда он наконец добрался до дома, метель стала еще сильнее– она будто предупреждала его об очередных неприятностях, связанных сполученным письмом. Проклиная автора послания за неслыханную наглость, себя зачрезмерную доверчивость, жену за идиотское увлечение благотворительностью,служанку за вредный характер, а всех остальных за то, что мешали ему жить так,как он считал нужным, Квинс вошел в дом и громко затопал, чтобы привлечь к себевнимание служанки, если она еще не ушла домой. Подождав несколько секунд, он соблегчением вздохнул, поднялся в спальню на втором этаже, где под матрасомдавно хранился пистолет, и плотно запер за собой дверь. Быстро сбросив пальто,он вместе с перчатками швырнул его на спинку кресла и устало опустился настоявшую у окна кровать. Немного отдышавшись, он вынул из кармана пальтоконверт и долго смотрел на него.

Та же самая розовая бумага, тот же ровный почерк, тот жепочтовый штамп. Письмо отправлено два дня назад из городка Джексонвилл. Тяжело вздохнув,Квинс собрался с духом, решительно вскрыл конверт и вынул оттуда сложенныйвдвое лист бумаги.

«Дорогой Квинс, – прочитал он с замиранием сердца. –Огромное тебе спасибо за деньги. Только не думай, что имеешь дело с каким-тоотпетым мошенником, наживающимся на чужих пороках. Все эти деньги я передалжене и детям. Они очень страдают без меня и живут практически впроголодь. Болеетого, жена уже несколько месяцев находится в состоянии глубочайшей депрессии ине может работать, а дети живут фактически на социальную помощь и ничем немогут помочь бедной матери».

* * *

Квинс оторвался от письма и кисло ухмыльнулся. Теперь-то наего сто тысяч баксов они будут откормлены, как поросята. Грустно вздохнув, онснова принялся за чтение.

«Кроме того, они живут сейчас в муниципальном доме и неимеют абсолютно никакого транспорта. Так что еще раз благодарю тебя зафинансовую помощь и надеюсь на твою безграничную щедрость и душевнуюотзывчивость. Полагаю, еще пятьдесят тысяч долларов помогут им окончательнорассчитаться с долгами и внести первый взнос в специальный фонд для дальнейшегообучения детей в каком-нибудь более или менее приличном колледже.

При этом условия остаются прежними. Ты переводишь мнеуказанную сумму на тот же счет, а я обещаю, что больше ни за что на свете непотревожу тебя и никто в твоем тихом городке не узнает о твоих тайныхпристрастиях. В противном случае мне придется обнародовать твои письма. Ипожалуйста, не раздумывай слишком долго, а то у меня может возникнуть впечатление,что ты передумал и отказываешься от наших условий. Клянусь, это мое последнееписьмо. Еще раз спасибо, Квинс.

С любовью, Рикки».

Квинс направился в ванную, открыл домашнюю аптечку, где женаобычно хранила таблетки валиума, хотел было проглотить все, но потом передумали сунул в рот только пару.

Ему бы сейчас немного полежать на кровати, но она будетсмята, и у жены могут возникнуть совершенно ненужные вопросы. Не долго думая онустроился на полу, широко раскинул руки и ноги, закрыл глаза и стал ждать,когда начнут действовать таблетки. Как он мучительно переживал, собирая дляэтого подонка Рикки первую сумму, сколько ему пришлось врать, унижаться,выпрашивать, и вот теперь случилось то, чего он больше всего опасался. Этотмерзавец решил выкачать из него еще пятьдесят тысяч долларов. Где он ихвозьмет? Конечно, на его личном счете в банке деньги есть, но он не может взятьих без разрешения отца. А все чеки тоже подписывает отец.

Он даже не может взять кредит в банке под залог своего дома,так как подобная сделка тут же станет известна отцу. Продать одну из машин? Нокто ее купит в этом гнусном городке?

Кому нужен его огромный старый «мерседес», который наездилза одиннадцать лет не меньше миллиона миль? Но даже если ему каким-тоневероятным способом удастся украсть эту сумму, то где гарантия, что Рикки непришлет еще одно письмо с таким же требованием?

Нет, все кончено. Выхода из этой идиотской ситуации нет ибыть не может. Остается только нажраться таблеток или залезть под матрас,достать пистолет и пустить себе пулю в лоб.

Судорожные поиски выхода из положения были прерванынеожиданным звонком. Квинс нехотя поднялся с пола и снял трубку.

– Алло, – недовольно буркнул он, ощущая легкоеголовокружение.

– Где ты, черт возьми, болтаешься? – послышался хриплыйголос отца, не предвещавший ничего хорошего.

– Я… я не очень хорошо себя чувствую, – с трудом сказалКвинс, посмотрел на часы и с ужасом вспомнил, что в половине третьего долженприсутствовать на встрече с очень важным инспектором Федеральной корпорации пострахованию банковских вкладов.

– Мне плевать на твое самочувствие! – вне себя от яростизаорал в трубку отец. – Мистер Колтхест из ФКСБВ уже пятнадцать минут ждет тебяв моем офисе!