«Дорогой Уолт, – говорилось в письме, – мне настолькопонравилось ваше последнее письмо, что я перечитывал его много раз. Долженсразу сказать, у вас прекрасный слог. Как уже писал вам раньше, я нахожусь вреабилитационном центре уже восемнадцать месяцев и в последнее время чувствуюсебя очень одиноко. Я прячу все ваши письма под матрасом и во время невыносимомучительных приступов одиночества достаю их и перечитываю. Интересно, как и гдевы научились так красиво выражать свои мысли? Пожалуйста, как можно скореепришлите мне очередное письмо.

Если повезет, то меня в апреле выпишут отсюда, но,откровенно говоря, я понятия не имею, что делать дальше и где найти пристанище.Вы не можете себе представить, как это ужасно – провести почти два года вневоле, а потом выйти на свободу и вдруг обнаружить, что в этом мире нет ниединого человека, с которым можно было бы пообщаться и излить душу!

Надеюсь, мы не перестанем переписываться с вами до той поры.

Мне очень неловко, но вынужден обратиться к вам с однойпросьбой. Поймите меня правильно, у меня действительно нет никого на этомсвете, кто мог бы помочь мне и поддержать в трудную минуту. Только очень прошувас не стесняться и не бояться ответить «нет», если моя просьба будет вам втягость.

Мы в любом случае останемся с вами друзьями.

Так вот, дело в том, что мне позарез нужна тысяча долларов.В нашем центре есть неплохой магазин, где продаются книги, пластинки,видеокассеты и компакт-диски. Поначалу мне продавали нужные вещи в кредит, но впоследнее время я настолько обнищал, что теперь не могу пользоваться кредитом.Если вы в состоянии оказать мне такую помощь, буду вам безгранично благодарен иобязательно верну долг, как только выйду на свободу. Если же нет, то я всепойму и не обижусь.

Я рад, что вы есть на свете, Уолт. Мне всегда становитсялегче на душе, когда я вспоминаю вас и ваши теплые письма.

Последние дни живу с надеждой получить ваше очередноеписьмо.

С любовью, Перси».

«Тысячу долларов? Что за чушь! За кого он меня принимает?»Коулмен так разозлился, что изорвал письмо на мелкие кусочки и разбросал их повсему офису. Тысячу баксов, ничего себе! Нашел идиота! Не переставаявозмущаться, он снова открыл один из последних журналов и углубился в чтение.

* * *

Торговца ювелирными изделиями из Далласа звали, разумеется,не Кертис, а Ван Гейтс. Фамилию Кертис он придумал специально для переписки снаходящимся в реабилитационном наркологическом центре Рикки, что было вполнеразумно и объяснимо. Мистеру Гейтсу недавно исполнилось пятьдесят восемь лет, иотметил он это событие в кругу семьи, которую все друзья и знакомые считалиобразцовой – у них с женой было трое замечательных детей и двое внуков. К томуже его семья была достаточно состоятельной: он владел шестью ювелирнымимагазинами, расположенными на самых оживленных улицах Далласа. Да и банковскийсчет Гейтса был внушительным – более двух миллионов долларов, что позволялосуществовать безбедно, не заботясь о каждодневных проблемах. А если учесть, чтоэти деньги они с женой заработали своими силами, а не получили по наследству,то их семейный бизнес вполне можно было считать удачным.

У Гейтсов был весьма приличный дом в пригороде Хайленд-Парк,где у каждого члена семьи была своя спальня, а огромная кухня позволяла всемсобираться на чашку кофе.

Однако большую часть времени они проводили в гостиной, гдевместе смотрели телевизор и обсуждали события дня.

Несмотря на внешне благопристойное поведение, глава этойзамечательной семьи давно понял, что ему в жизни всегда чего-то не хватало.Сначала он думал, что ему не хватает любви, а потом сообразил, что мечтает олюбви особого рода. С некоторых пор Гейтс стал регулярно просматривать журналыдля гомосексуалистов и в конце концов наткнулся на многообещающее объявление,помещенное каким-то молодым парнем из наркологического реабилитационногоцентра.

Гейтс арендовал на местной почте небольшой сейф для частнойкорреспонденции на вымышленное имя Кертис, частенько наведывался туда, соблюдаявсе возможные меры предосторожности. Да и дома он старался держать все журналыи письма подальше от глаз жены и детей.

В тот день ничто не предвещало беды. Забрав из сейфапоследний розовый конверт, полученный на имя Кертиса, он сел в машину и с волнениемдостал письмо. Как долго он ждал очередного послания от своего любимого Рикки!

«Дорогой Ван Гейтс, – прочитал он первые строки и обомлел.Откуда он узнал его настоящее имя? – Игра окончена, мой дорогой друг. Мнеизвестно, что ваша фамилия не Кертис, а вот вы еще не знаете, что мое настоящееимя не Рикки.

Более того, я никакого отношения не имею к гомосексуалистам,а от вас мне нужна не любовь, а нечто другое. Теперь у меня нет от вас никакихсекретов, а у вас они есть, причем настолько важные, что любая огласка нетолько может погубить вашу карьеру предприимчивого бизнесмена, но и разрушитьвполне удачную семью. Впрочем, выход из положения у вас все-таки есть.

Вот условия нашей сделки: вы переводите сто тысяч долларовна счет номер 144-DXN-9593 банка «Женева траст», что в городе Нассо, наБагамах. Перевод должен быть направлен на адрес компании «Буммер риэлти, лтд»,номер 392844-22.

Разумеется, вам нужно немного подумать, но не советуюоткладывать это дело в долгий ящик, так как любое промедление (скажем, болеедесяти дней) буду воспринимать как ваш отказ и тут же разошлю копии ваших писеми фотографий вашей бесценной супруге миссис Гленде Гейтс, а заодно всем вашимродным и близким.

Надеюсь, вы отнесетесь к моему предупреждению с надлежащейсерьезностью и сделаете соответствующие выводы. Вы должны понять, что это нешутка, не розыгрыш, а самое что ни на есть настоящее вымогательство.

Если же я получу требуемую сумму, то обещаю забыть о вашемсуществовании и никогда больше не напоминать о себе.

С любовью, Рикки».

Ван Гейтс долго смотрел на письмо, все еще надеясь, что этоне совсем умная шутка милого проказника, а когда наконец понял, что о розыгрышене может быть и речи, завел машину и поехал куда глаза глядят. Через некотороевремя он обнаружил, что едет по весьма оживленному участку шоссе уже почти запределами города. Не долго думая Гейтс повернул назад и поехал так медленно,что машины позади него стали громко сигналить, требуя уступить дорогу илиприбавить скорость.