Если бы слезы могли помочь горю, он непременно разрыдалсябы, но он знал: сейчас поздно плакать и никакого облегчения ему это, ксожалению, не принесет. Гейтс просто стонал, иногда попадая в такт натужноворчащему двигателю нового «ягуара», и проклинал все на свете, а прежде всегосебя за то, что позволил какому-то мерзкому мошеннику втереться к нему вдоверие. Словом, он был слишком зол, чтобы проливать слезы, и слишком удручен,чтобы ощущать боль от нанесенного ему удара. Ясно было одно: нельзя терять ниминуты, надо действовать, действовать быстро, решительно и эффективно, иначе произойдеткатастрофа.

Его грустные мысли были внезапно прерваны резкой болью вобласти груди. Испугавшись сердечного приступа, Ван Гейтс остановил машину наобочине и решил немного подождать, не выключая двигателя. Все его мечты осчастливых минутах с Рикки пошли прахом. А как он надеялся, что они скоровстретятся! Оставаясь один, он часто доставал фотографию парня, долговсматривался в чистое и прекрасное лицо и лелеял надежду на скорую встречу. Акакие письма Рикки ему писал! Каждое слово в них было исполнено искренней любвии жажды встретиться. Он производил впечатление невинного ребенка, попавшего вбеду и изнывающего от одиночества, отчаянно нуждающегося в опеке со стороныболее взрослого, умудренного жизненным опытом товарища.

И вот сейчас это жуткое, невыносимо горькое письмо. Какбыть? Что теперь делать? А ведь совсем недавно Гейтс уладил все дела и готовбыл отправиться на выставку бриллиантов в Орландо, где по взаимнойдоговоренности они и должны были встретиться. Он обдумал все детали, решил всепроблемы и даже жену уговорил поехать в Эль-Пасо, чтобы навестить сестру.

Не выдержав напряжения, Ван Гейтс заплакал, не испытывая приэтом ни чувства стыда, ни смущения. Да и кто мог видеть его сейчас? Машиныпроносились мимо со скоростью не менее восьмидесяти миль в час, и никто необращал внимания на поникшего за рулем модного «ягуара» водителя.

Как и любой другой оскорбленный любовник, Ван Гейтс жаждалмести, жаждал отмщения за свое унижение и такой гнусный обман. Он долженвыследить подонка, ранившего его так сильно, что болезненные рубцы останутся навсю оставшуюся жизнь. Выследить, наказать, придушить, убить и растерзать.Немного успокоившись, он вспомнил о жене и детях.

Каково будет им узнать правду? А что скажут его друзья иблизкие? Ведь в его ювелирные магазины издавна наведываются лучшие люди города.Да и сам он, с его двумя миллионами долларов и прекрасным домом в престижномпригороде, был не последним человеком в Далласе. А его дети должны будутунаследовать все его состояние и приумножить его своим трудом. И все это теперьможет рухнуть. По городу поползут жуткие слухи, его выставят на всеобщеепосмешище, и даже внукам будут напоминать о том, что их дедушка опозорил своеимя и свой род.

Немного успокоившись, Ван Гейтс выехал на шоссе и направилсяв город, мучительно обдумывая план действий. К сожалению, он пришел к выводу,что ему не к кому обратиться за помощью или советом. Нет знакомого банкира,который мог бы выяснить, кто стоит за указанным счетом в банке «Женева траст»на Багамах; нет опытного юриста, способного подсказать наиболее разумный выходиз положения; нет даже надежного и верного друга, сумевшего бы поддержать его втрудную минуту и разделить с ним это несчастье.

Да и с деньгами дело обстоит не лучшим образом. Он давно велдвойную жизнь и не мог рассчитывать на то, что жена не обратит внимания на исчезновениеста тысяч долларов.

Гленда постоянно вникала во все финансовые дела,пересчитывала каждый цент и пристально следила за кассой в их ювелирныхмагазинах, так что вряд ли он мог незаметно изъять столь крупную сумму изоборота. Конечно, двойная жизнь вынуждала его изворачиваться и хитрить, чтобыхоть как-то утаить от жены немного денег, но их явно не хватит для решениявозникшей проблемы. Гейтс втайне от жены продавал доверенным клиентам мелкиебриллианты, жемчуг, рубины и всякую прочую мелочь, но все эти деньги уходили наудовлетворение нетрадиционной любви. Была у него, конечно, небольшая заначка внесгораемом сейфе далеко за пределами города, но он хранил ее на случайразвода, поскольку окончательно решил, что встретится с Рикки и проведет с нимостаток дней.

– Сукин сын! – в сердцах воскликнул Гейтс. – Этот ублюдокразрушил всю мою жизнь, сорвал все планы! – А почему бы не прикинуться дурачкоми не написать ему, что на самом деле он беден как церковная мышь и никак неможет выплатить сто тысяч баксов? Или по крайней мере пригрозить разоблачением?Должен же быть какой-то выход! Нельзя безропотно подчиняться требованияммошенника!

Нет, ничего не получится. Подонок досконально осведомлен оего жизни и знает всю подноготную. Если ему известно настоящее имя Кертиса идаже имя его жены, то наверняка он знает и о ювелирных магазинах и о банковскихсчетах. Ван Гейтс подъехал к дому, притормозил у ворот и сразу увиделзареванную жену.

– Где ты был, дорогой? – тихо всхлипывала она, вытирая глазаносовым платком.

– Надо было решить некоторые проблемы, – уклончиво ответилон и даже улыбнулся.

– А почему ты так поздно? – продолжала всхлипывать она. – Ячуть с ума не сошла.

Ван Гейтс недовольно поморщился. Как ему осточертели еепостоянные придирки и причитания! Она следит за каждым его движением, проверяеткаждый шаг и засекает время, когда он, по ее мнению, должен быть дома. Втечение тридцати лет она торчит у ворот дома с хронометром в руке и фиксируетмомент его прибытия!

Выйдя из машины, он ткнулся носом в ее щеку, не утруждаясебя созданием видимости поцелуя, затем открыл гараж, загнал туда машину, заперза собой дверь и снова расплакался.

Собственный дом давно стал для него тюрьмой, причем слишкомдорогой, так как каждый месяц приходилось платить налог на недвижимость вразмере семи тысяч восьмисот долларов. От этого, однако, тюрьма не становиласьлучше. Ощущение несвободы еще больше усиливалось от того, что жена играла нетолько роль хозяйки дома, но также претендовала на роль надзирательницы,охранницы, следователя и судьи в одном лице. Она следила за его камерой икрепко держала в своих руках ключи от этой позолоченной клетки. Но если раньшеГейтс находил в себе силы выносить весь этот ужас, так как надеялся наосвобождение и обретение счастья с любимым человеком, то теперь надежда этаиспарилась, а жизнь мгновенно лишилась всякого смысла. Вместо обещанного раяперед Гейтсом предстал зловещий оскал гнусного мошенника, хладнокровнопогубившего его мечту обрести свободу.