Сразу же в разные районы городка отправились разведгруппы, которые искали выживших горожан и под охраной проводили их в центр. Один из домов неподалеку от небольшого католического храма стал импровизированным госпиталем, где полевая бригада хирургов оказывала помощь выжившим в этой кровавой мясорубке. Но большинство жителей сейчас спасалось по лесам и небольшим деревням, поэтому пациентов было немного.

Из рассказов местных жителей сложилась картина того рокового дня: наемники и банды «контрас» ночью захватили крепость Сан-Карлос и перебили находящийся там небольшой гарнизон, а утром устроили террор на улицах города. Они быстро подавили сопротивление полицейских, а потом жестоко расправились с уцелевшими солдатами. После боя начались грабежи, насилие и убийства, о которых горожане не могли рассказывать без содрогания. Некоторые не выдерживали и захлебывались рыданиями.

Военврач неодобрительно посмотрел на полковника Симонова:

— Людям и так тяжело…

— Поверьте, капитан, я это делаю не из природного садизма. Мне необходимо получить максимум информации, чтобы потом у вас было меньше работы.

Внезапно на соседней улице раздалась стрельба.

— Боевая группа — в ружье!

Отделение солдат мгновенно выполнило приказ, и уже через несколько минут бега было на месте огневого контакта. Но все обошлось — разведывательная группа наткнулась на отряд самообороны — «тупамарос», а те приняли спецназовцев за наемников и отрыли огонь. К счастью, все выяснилось вовремя, и никто не пострадал. Ополченцев препроводили к командиру.

— Patria о muerte! — громко выкрикнул парень лет семнадцати, командир отряда, и приложил правую ладонь к сердцу.

— И тебе не хворать, — ответил полковник Симонов. А сам подумал: «Все, после этой заварухи ухожу на пенсию! У самого такой оболтус растет, все о Рязанской академий ВДВ мечтает…»

Ребята-ополченцы подтвердили ранее полученную информацию. После налета на город и уничтожения всех, кто мог оказать сопротивление, «Серые гуси» отошли и закрепились в крепости. Мальчишка довольно подробно описал их вооружение. По его словам выходило, что в крепости сейчас около полутора сотен наемников, которые помимо стрелкового оружия захватили находящиеся в крепости минометы, безоткатные орудия и пару старых гаубиц.

— Да, с таким арсеналом да еще и под защитой толстых каменных стен они могут любого противника в порошок стереть… — Задумчиво произнес командир.

— Значит, нужно их атаковать немедленно, пока они не опомнились! — воскликнул излишне эмоциональный Рикардо Валенсиа.

— Эх, парень, и как это тебя в разведку взяли, — хмыкнул полковник Симонов, выслушав, что сказал ему переводчик. — Так, слушай приказ: готовиться к обороне. Обеспечить защиту гражданских. Скоро наступит ночь, и, чувствую, она будет жаркой.

* * *

Колонна бронетехники правительственных войск спешила К горстке отчаянных спецназовцев в Сан-Карлосе. Ее основу составляли легкие шестиколесные бронетранспортеры и несколько русских БМП-3.

На полдороге из зарослей по ним ударили гранатометы, задымила головная «бээмпешка», солдаты рассредоточились, завязался тяжелый и невыгодный бой…

* * *

Сам полковник отсиживаться в относительной безопасности за частоколом автоматных и гранатометных стволов не собирался. Они ж все-таки спецназ, и далеко не последний в сложной табели о рангах разных там «Беркутов» и букв греческого алфавита.

Так что одну из групп спецназа на ночную вылазку повел лично Анатолий Степанович Симонов, сменивший по такому случаю «калаш» с подствольником на «винторез» с ночным прицелом. Свое желание он мотивировал предельно ясно — желаю получить информацию из первых рук. И точка. Поэтому, оставив за старшего своего заместителя, облачился в штурмовой комплект.

Семь бойцов во главе с командиром сейчас пробирались по улице, ведущей к старой крепости. Вдруг обостренный до скрипичной тонкости слух идущего впереди бойца различил в темноте неясный шорох. Луна была уже в трех четвертях, и ее света вполне хватало для ориентирования на местности, но вот разглядеть что-то поточнее было уже сложно. Боец, как и все остальные, не меняя скорости и направления своего движения, попросту растворяется в тенях серебристо-черного ночного мира.

Вовремя. На брусчатку старой мостовой выходят «коллеги» или, вернее, «антиподы» русских контр-диверсантов. Те, ради которых они и мчались на «вертушках» через полстраны. Навскидку — тоже человек десять, может, больше.

Анатолий Симонов щелкает по микрофону радиогарнитуры у губ и прикладывается к прицелу. Тихо «кашляют» «винторезы». Добиться абсолютной бесшумности для специальных винтовок невозможно в принципе, Но конструкторы оружия подобрали такую невнятную шумовую диаграмму, которая для человеческого уха попросту сливается с окружающим фоном.

Трое из десяти валятся сразу — двое с продырявленными черепами, а третий — с двумя пулями в животе. Бронебойный патрон СП-6 (6П9) пробивает 8-миллиметровый стальной лист со ста метров, так что «навороченный» американский «броник» примерно с такой же дистанции был продырявлен, словно бумажный. Сразу после снайперов в работу включились штурмовые автоматы «Вал» остальных бойцов. Наемники подрубленными снопами повалились на холодные камни мостовой.

Выждав несколько секунд, «антидиверсанты» подходят ближе к месту побоища. Снайперы, оставаясь в тени, контролируют пространство, на случай, если в темноте затаились еще «гости». Так и есть — за углом тьма сгустилась больше обычного, но на зеленоватом фоне ночного прицела видно испещренное полосами лицо и тепловой блик на ствольной коробке штурмового карабина. На этот раз русский снайпер был быстрее — снова шипит рассерженной гюрзой ВСС, выпуская девятимиллиметровую смерть. Наемника отшвыривает в тень, раздается гортанный вскрик — одна из пуль «винтореза» рикошетит от автомата наемника и уж потом бьет его в лицо.

А тем временем снова рассыпавшиеся спецназовцы все-таки подбираются к месту побоища. Там остался один «временно живой». Его бесцеремонно сковывают наручниками и отволакивают в темноту…

Другой группе повезло меньше. Они прошли по улице не более двухсот метров, когда идущий впереди боец подорвался на противопехотной мине. Его нога задела жесткий «усик» взрывателя, торчащего из придорожной травы, под подошвой ботинка что-то щелкнуло… Взрыв был негромким, да и заряд взрывчатки в противопехотной мине был небольшим. Ногу не оторвало, но ступню изуродовало — на это и был рассчитан адский механизм — не убить, а покалечить. Солдат с протяжным стоном завалился навзничь и завыл на одной ноте. Его товарищи быстро наложили жгут выше и вбили в бедро шприц-тюбик промедола. Пришлось возвращаться.

Давнишний капитан-хирург только головой покачал, глядя на окровавленную изуродованную культю.

— Ну, что ж, боец, я рану почищу, но потом все равно придется ампутировать, — и уже санинструктору: — Коли анестезию и дай мужику кружку спирта. Больно будет…