– Веди.

Один из бойцов отодвинул тяжёлый кованый засов и, открыв массивную дубовую дверь, пошёл по ступенькам вниз, я вместе с есаулом последовал за ним. Оказавшись в подвале и пройдя в самый конец коридора, я заглянул в допросную комнату и жестом позвал начальника нашей разведслужбы. Оставив под присмотром двоих бойцов прикованного к табурету пленного степняка, Милош вышел в коридор и, поприветствовав нас, провёл в отдельный кабинет. Там есаул задал ему вопрос:

– Что язык интересного напел?

– Не так уж и много чего, – со вздохом разочарования ответил Милош, – хотя дозорный наряд разведчика захватил из клана бека Хорхоя, а он дядька очень влиятельный. На нас действительно идёт большая орда. В налёте участвуют шесть родовых кланов под общим командованием бека Хобалая. Точное количество пленник не знает, но утверждает, что больше тьмы, в смысле десяти тысяч сабель. Сам пленник о существовании Хортицы слыхом не слыхивал, только смутные слухи гуляют среди степняков, что кто-то их в степи убивает и пленников забирает, но кто конкретно, никто не знает. Думали, кто-то из своих. Насчёт цели похода он ничего не знает, но утверждает, что за два дня до похода к беку Хорхою посыльный из Джерсана прискакал с требованием присоединиться к походу бека Хобалая. Больше пленный ничего толком не знает.

– Примерно когда ждать появление орды? – нахмурился я, обдумывая сказанное начальником нашей разведслужбы.

– Приблизительно завтра в полдень, а может, и раньше, но тогда лошади и люди прибудут уставшими и поэтому не смогут быстро перестроиться в боевые порядки. На их месте я вообще предпочёл бы прибыть к Хортице к заходу солнца, – ответил Милош, задумчиво потирая стриженый затылок.

Я посмотрел на есаула и распорядился:

– Борислав, срочно созывай всех членов штаба, будем решать, как и что нам делать, и предупреди старшин, чтобы после вечерней молитвы люди никуда не расходились. Надо народу сообщить, что нас ожидает.

– Будет исполнено, атаман!

Есаул лихо развернулся на каблуках и удалился. Оставшись в кабинете с Милошем, я поинтересовался у него:

– Как думаешь, о существовании нашей Хортицы степняки сами узнали или из Джерсана подсказали и натравили?

– Думаю, им напели. Сами степняки по каким-то причинам в наших местах не бывают, а вот торговые караваны непременно о нас кому следует сообщили. Только на кой ляд хозяевам джерсанского рабского рынка нас на ноль помножить возжелалось, мне непонятно, хотя, конечно, мы приток рабов маленько приуменьшили, жаль только совсем немного. По-видимому, мы им самим фактом своего существования мешаем.

– Пожалуй, ты прав… – протянул я. – Как военная сила мы для них пустое место, по крайней мере пока, а вот как некая новообразованная общность потенциально можем представлять определённую опасность. Именно по этой причине хозяева Джерсана и подсуетились, натравив на нас подконтрольные им степняцкие рода, вернее, те, кто под рукой оказался. Думаю, это только начало, так сказать, разведка боем. Желают прощупать на предмет нашей боеспособности.

– Я с тобой соглашусь, атаман, – потирая короткую бороду, произнёс Милош и, помолчав несколько мгновений, вновь заговорил: – Только обороняться нам не годится, атаки степняков могут продолжаться до ишачьей пасхи, как это происходит с Вольными баронствами, но, в отличие от них, у нас для этого нет ни людей, ни ресурсов. Нам надо придумать нечто такое, что отвадит степняков и хозяев Джерсана раз и навсегда приходить по нашу душу.

– Для того, чтобы нечто такое измыслить, требуется много информации о взаимоотношениях хозяев Джерсана с беками степи, да ещё свои люди нужны как в среде степняков, так и из самого города, вот только как это организовать, большой вопрос…

Милош, недавно получивший звание хорунжего, задумчиво посмотрел в окно и высказал свои мысли:

– Атаман, насчёт степняков не знаю, а вот как попасть в Джерсан, я уже придумал. Мы пленных степняков на рабский рынок пригоним и продадим, а среди них будет два или три моих бойца, готовых рискнуть, за хороший куш разумеется…

– Гм… мысль дельная, – признал я, – только не всех сразу, а партиями, первая будет пробной. Приведём пленённых степняков в Джерсан и посмотрим, как к такому «товару» местные отнесутся. Если прокатит, то уже во второй и третьей можно будет наших рисковых парней внедрить, но сначала всё-таки надо попытаться в Джерсан проникнуть со стороны реки и посмотреть собственными глазами, что там вообще происходит.

– Да, наверное, так будет лучше, – со вздохом ответил Милош, – хотя, конечно, риск очень и очень велик.

Минут через десять наш разговор прервал появившийся есаул.

– Атаман, все собрались в общем зале.

– Ну что же, пошли потолкуем о делах наших грешных…

Поднявшись на второй этаж и войдя в общий зал, я поприветствовал присутствующих, прошёл к стене с подробной картой излучины и обрисовал складывающуюся оперативную обстановку, предложив каждому высказать своё мнение по поводу нашей тактики по защите Хортицы. Схемы-то у нас давно были наработаны, но выслушать свой командный состав в преддверии нападения степняков было необходимо. Мало ли, может, мы с есаулом и сотниками что-то упустили, но главное даже не это, главное было дать доверившимся мне людям дополнительную возможность ощутить себя значимой частью большого единого целого, что с психологической точки зрения являлось ключевой задачей для поднятия боевого духа.

Часа за полтора выслушав всех, мы немного подкорректировали первоначальный план обороны с учётом высказанных замечаний, после чего я поставил каждому из старшин боевую задачу и велел после вечерней молитвы построить на площади линейные сотни. И уже хотел было отпустить командный состав, но в этот момент поднялся староста с большим свёртком в руках и, подойдя ко мне, взволнованным голосом обратился ко всем присутствующим:

– Здравы будьте, братья! В столь трудный для нас всех час испытаний совсем негоже нам вступать в бой со степняками, немало попившими нашей крови, без своего стяга. Несколько месяцев наши лучшие золотошвейки вышивали флаг, и наконец сегодня утром они завершили работу!

Развернув свёрток, Верин с гордостью продемонстрировал результат многомесячного кропотливого труда. Взглянув на алое полотнище из плотного шёлка с вышитым золотистыми нитками стилизованным изображением Лихого всадника, сидящего на вставшем на дыбы скакуне и поражавшего копьём трёхглавого дракона, я чуть не крякнул от изумления. Изображение почти в точности повторяло святого Георгия, поражающего огнедышащего гада, разница была лишь в количестве голов. На флаге их было три, прямо как в старинных русских сказках. В принципе, о том, что Верин занимается изготовлением нашего флага, я знал, но как-то всё времени не находилось хоть одним глазком посмотреть на работу, и вот такой сюрприз… А Верин продолжал:

– Не посрамим же, братцы, славных предков наших, все как один сразимся с врагом нашим давним и разгромим его в бою, иль не казаки мы?!