не любила смотреть новости, а ничего другого не оставалось. Эшеру очень нравилось меня подначивать, вот я и решила доставить себе это нехитрое удовольствие.

В надежде, что он переключит канал и поставит мне «Юных титанов».

— Как младенец, — саркастично проворчал он.

— Я тоже, — с улыбкой заверила я.

— Серьезно?

Во мне словно проснулся чертенок, и я продолжила в том же духе:

— Матрас очень удобный.

Недовольно брюзжа, он встал, разозленный моими провокациями. Посмеиваясь, я схватила пульт и переключила канал. Раз он больше не смотрит, телик мой.

Но победная улыбка быстро испарилась. Моего любимого мультика не было.

Да блинский блин.

— Это называется «карма», — наставительно пророкотал хриплый голос у меня за спиной.

Я бросила на него злобный взгляд. В ответ он победно усмехнулся. Отпил глоток кофе и рухнул на диван, довольный тем, что пришел мой черед обижаться и страдать.

— Ты такая миленькая, когда дуешься, — поддел он, глядя в телевизор.

Я молчала, скрестив руки на груди. Не посмотреть ни одной серии! День начинался отвратно, даже если по факту это трудно было назвать началом дня, уж скорее его разгаром.

Краем глаза я заметила, как Эшер снова взялся за пульт. Я выгнула бровь, увидев, что он открыл «Нетфликс» и набрал «Юные титаны» в строке поиска. Он включил эпизод, и я просияла, когда на экране появился Перевертыш, один из главных персонажей серии.

— Спасибо, — буркнула я.

Теперь мне стало неловко, что я его дразнила. Странно видеть Эшера, внимательного и предупредительного. Год назад он вел себя так, только когда у меня случались приступы паники.

А сейчас уже необязательно нырять в бездну, чтобы показалась эта сторона его натуры. И это было… приятно. Каждый маленький знак внимания согревал мне сердце, которое он же и разбил, и я начинала путаться в своих намерениях.

Никогда еще он не был так мягок со мной.

— Который твой любимый? — спросил Эшер.

— Перевертыш, — улыбнулась я.

— Зеленый?

Я кивнула. Перевертыш был милым и забавным. Я его обожала.

— На Бена похож, — заметил Эшер, ставя чашку на журнальный столик.

Я рассмеялась. И верно, Перевертыш и Бен походили друг на друга. Может, из-за чувства юмора? Не знаю, но Эшер был прав.

— Почему он?

Я нахмурилась, вопрос поставил меня в тупик.

— Не знаю… Может, потому что он забавный? — пожала плечами я. — Он такой невинный… и добрый. Не злой.

Я чувствовала на себе его взгляд, так что пришлось и мне посмотреть на него. Эшер молча меня разглядывал.

— Он наивный. Девушки водят его за нос… Но сейчас он с Рейвен. — Я ткнула пальцем в другого персонажа. — Они так классно смотрятся вместе. Рейвен не такая мягкая, как он, со стороны она даже кажется вспыльчивой и холодной. И она не любит показывать свои чувства.

— Тогда почему они вместе? — спросил Эшер, устремив на меня свой стальной взгляд.

Я наклонила голову, вспоминая их историю.

— Насколько я поняла, Рейвен отказывалась признать свои чувства к Перевертышу. Она видела только его недостатки и старалась их исправить, хотя их всегда тянуло друг к другу. Затем Перевертыш отвернулся от Рейвен, которая его отталкивала, и сблизился с Террой. Он пригласил ее на День святого Валентина.

— А дальше? — спросил Эшер, явно заинтересовавшись.

— Терра нехороший человек. Рейвен подстроила так, чтобы Перевертыш сам это увидел в День святого Валентина, и он загрустил. В утешение Рейвен сказала, что его любит другая девушка. Она намекала на себя. Тогда Перевертыш спросил, почему эта девушка никак не проявилась. Рейвен не могла во всем признаться, хотя ей очень хотелось. А когда она набралась смелости, снова возникла Терра, и Перевертыш вернулся к ней. Рейвен жутко ревновала, так что даже послала Терру куда подальше. Это и раскрыло ее чувства к нему.

Я засмеялась, смутно припомнив тот эпизод. Эшер, не проронив ни слова, выслушал мой монолог. Он смотрел, как я рассказываю, не перебивая. Его глаза впились в меня, пальцы играли перстнями.

Никогда бы не подумала, что история Рейвен и Перевертыша так его заинтересует.

— А потом?

— В каждой серии Рейвен старалась сблизиться с Перевертышем, который на самом деле не переставал любить ее. Он тоже старался ей понравиться. И защищал ее, хотя думал, что она сильнее его. Они поцеловались после того, как Рейвен провернула один план.

Эта серия была такой трогательной. Рейвен хотела заставить ревновать своего бывшего и выдала Перевертыша за теперешнего дружка, но продула в собственной игре.

Эшер по-прежнему молчал, и я бросила на него взгляд в ожидании комментария.

— Рейвен очень любила Перевертыша, — заявил он в конце концов, — но боялась его. Боялась, что он может ей сделать больно, потому что еще никого так не любила.

— Она его постоянно отталкивала. Не могла признать, что у него к ней настоящее чувство, и уж тем более, что это чувство взаимно.

— Может, думала, будто не заслуживает его чувств? — тихо предположил он. — Может, она думает, что он слишком хорош для нее?

— Тогда почему не отпустить его с Террой? — не сдавалась я, поняв, что он защищает Рейвен.

— Потому что Терра никогда не полюбит его так сильно, как любит она сама, — просто ответил он. — Терра не будет стараться, чтобы стать достойной сердца зеленого челика.

Я хихикнула. «Зеленого челика».

— А как они сошлись?

— Перевертыш сочинил ей любовную песню, — улыбнулась я.

Эшер подавил смешок, потом с улыбкой устремил свой стальной взор на меня. Обычно это меня нервировало, но сейчас он был таким мягким, его глаза ласкали каждый миллиметр моего лица.

— Тебе не нравится Рейвен? — почти шепотом спросил он.

— Нет, с чего ты взял? Просто ее не всегда легко понять, — тоже тихо ответила я, глядя в телевизор.

Рейвен была такая… сложная.

Я вздрогнула, когда его рука коснулась моего лица. Большой палец ласково погладил щеку. Я смотрела на него, не говоря ни слова, а сердце колотилось о ребра.

— Перевертыш идеально подходит Рейвен, он ее понимает.

Я кивнула. Дыхание прервалось, когда его палец скользнул по моим губам. Его глаза пожирали мой рот.

— Рейвен действительно любит Перевертыша. И это ее пугает, — проговорил он.

— Почему… Почему пугает? — едва слышно спросила я.

— Потому что он вытаскивает на поверхность все лучшее, что в ней есть, — тихо ответил Эшер. — Она никогда не чувствовала ничего подобного и боится, что больше никогда не почувствует, если однажды он уйдет. Поэтому она защищается, отталкивая его.

Я запуталась. Мы все еще говорим о Рейвен?

Или о нем?

Его лицо приблизилось к моему. Я вдохнула глубже его запах, и сердце заколотилось сильнее.