– Я ведь не соврал?

Гранд поцеловал нежную бархатистую щеку, взглянул на все еще немую продавщицу.

– Так что помогите мне убедить эту красивую женщину решиться, подыщите для нее идеальный бриллиант.

На выходе он прижал ее у стены, чтобы поцеловать. Как пацан, у которого недержание любви.

– Ты зачем сказал ей про член? – шипела невеста, все еще смущенная, как школьница.

Гранд смеялся и целовал. Мягко и взасос. Прижимал, чувствовал под блузкой округлую грудь, балдел.

– Сейчас поедем ко мне, – сообщил на ухо.

– Зачем?

– За парными кольцами. Настоящими. Этой безделушкой я просто тебя подразнил, ты же понимаешь…

Он будет дразнить ее много, ласково и часто.

– Безделушкой, которая стоит, как частный самолет?!

В ее глазах восклицательные знаки и знаки вопроса.

– Давай в машину. Идем.

И потянул за собой теплую ладонь.

Светофор загорелся красным; джип плавно затормозил – пассажирка не отрывала взгляда от камня, переливающегося в солнечных лучах. Тонкий золотой ободок, искусное витое крепление – кольцо этим тонким пальцам шло чрезвычайно. Скоро добавится еще одно, именное, и Джулиана Майлз станет Джулианой Эрдесон.

В ее глазах восхищение и замешательство – женщинам всегда требуется больше времени на принятие сложных решений. Но Гранд знал, как ускорить процесс.

– Джу? Джулз? Как тебе больше нравится?

Его спутница улыбнулась.

– Не знаю. В твоем исполнении все звучит сексуально.

Красивые у нее ресницы – черные, пушистые. И вечно смеющийся взгляд, совсем как теперь у него самого.

– Хорошо, выберу сам.

От красного сигнала осталось четырнадцать секунд. Как раз хватит для главных слов. Гранд протянул руку, повернул ее лицо за подбородок, поймал взгляд – крепко поймал, насовсем.

– Люблю тебя, моя хорошая.

И увидел, как рухнул тот самый побежденный один процент, как Джулиану залило солнечным светом изнутри, как этим утром его самого.

– Я тоже… люблю тебя.

«Я знаю».

Как раз хватило, как он и предполагал.

Водитель улыбался не только губами, но всей душой, кончиками пальцев.

Три секунды, две, одна… зеленый.

– Поехали.

(Nurko feat. Autrey – So Far Gone)

Семь дней спустя…

Джулиана

Не знаю, почему Букинс в нас вложился; Гранд клялся, что не при делах. «Нет!» – твердил утром под нежными пытками и вечером, пойманный врасплох после душа. «Я ни при чем, моя хорошая». Хитрый дьявол.

Так или иначе, мы переезжали в новый офис. Уже съехали работники, пустовали залы и поверхности столов; сдвинутые в угол стояли стулья.

Скоро и нас встретят просторные кабинеты с окнами в пол и шикарным видом на центральный проспект, скоро «Майли Косметикс» разрастется до размеров империи.

Я собирала бумаги в собственном кабинете; шуршала за перегородкой Люси.

Она стала другой, моя подруга. Куда-то исчез ее стальной каркас, улетучился бронебойный настрой – Люси теперь плавала над полом, так мне казалось. Вроде бы ходила, ступала босоножками по паркету, а будто парила. Мягкая, плавная, другая. Деловая, но лучистая изнутри. Она прикупила новую неяркую помаду, освежила прядями у лица прическу, сделалась если не красавицей, то стильной дамой. Иногда я наблюдала за ней минуту или две, пыталась разгадать, что делает ее невесомой, новой – может, легкая полуулыбка? Или невидимая магия, которая появляется в женщине, знающей, что ее любят? Или теплая аура, бархатистая на ощупь? Люсина хватка никуда не делась, скорее, приобрела новую манеру, безотказно действующую как на мужчин, так и на женщин – что-то иное в голосе, во взгляде. Обволакивающее, притягивающее. Контракты с нами подписывали одна компания за другой – новое сырье, новые помещения, новые производства…

Гранд ни при чем. Он клялся.

Моя правая рука вошла в кабинет как раз тогда, когда я складывала последние папки в коробку. Одновременно с этим пикнул полученной смской телефон:

«Я его нашел».

Дрон. Гранд все утро искал аппарат, способный долететь до противоположной стороны каньона – наша общая мечта сбылась.

– Что пишет?

– Они нашли дрон.

– Молодцы. Я не сомневалась.

Хорошо, когда друзья – всегда друзья. Пару дней назад Коган подкинул Эрдесону на стол новый план инвестиций. Анонимный, разумеется. А Гранд просто взял и явился к Люку домой, сообщил, что собирался и без плана. Пара стаканов скотча, пара матерков, пара похлопываний по плечу – дружба, если она есть между людьми, всегда возьмет верх над разногласиями. Этим утром в магазин они двинули вместе.

– Я тоже кое-что нашла, – сверкнула загадочным взглядом Люси, а я все не могла привыкнуть к тому, что в ее ушах теперь болтаются сережки-колечки.

– Нашла что?

Из объемной сумки показался полиэтиленовый пакет, наполненный, как мне показалось, старой бижутерией.

– Помнишь, ты мне рассказала про браслет Гранда? Тот, который он потерял?

– И-и-и?

Зная Люси, я могла предположить, что она тут же развернет деятельность, но, поглощенная переездом, просто забыла о рассказанной ей истории. Однако не забыла она.

– Так вот, знаешь, что я сделала? Наняла сорок человек, которые прошерстили все городские ломбарды!

– Гранд вроде бы тоже нанимал…

– Ха! Быстро сдался.

Ну да, эта белобрысая умелица не сдавалась вообще.

– А не проще было позвонить Информаторам? – я собиралась сделать это сама, но не успела воплотить.

– Не проще, – обрубили меня укоризненно. – Они, знаешь ли, перестали отвечать, так говорят. Я звонила, тишина. И никто не знает, почему так произошло. Да и вообще, они всяко содрали бы с меня тысячи две или три, а деньги мне не лишние. А с моим планом все обошлось в шестьсот сорок три доллара…

Я вдруг почувствовала, как у меня покалывают от возбуждения ладони.

– Ты что… его нашла?

– Вообще-то… – Она потрясла перед моим лицом пакетом. – Ты бы знала, сколько я всего нашла. Ерунды по большому счету. Каждый вечер мне приносили скупленные вещи, и я перебирала их, проверяя на сходство.

– Я же только раз описала…

– А я запомнила. Так вот, один… подошел. – Пакет она бросила на стол, а из кармашка сумки достала что-то другое, завернутое в носовой платок. – Посмотри, он?