– Но, Холмс, – сказал я, – ведь все приметы должны указыватьна место могилы сына Артура, а вы нам сказали, что место, где вы поставилифонарь, называется «ложе Артура», то есть это могила самого короля Артура, а неего сына!

– Как только я нашел «вересковую могилу», большую пустошь итри кольца, я уже знал, что нахожусь на том самом месте. Совершенно невероятно,чтобы эти три приметы существовали одновременно еще где-нибудь, и оставалосьтолько найти могилу сына Артура.

Джей сидел молча, забыв даже о еде, пока Холмс рассказывал,но теперь нахмурился и сказал:

– Но ведь вы читали то место у Ненниуса об Артуре, убившемсвоего сына Амра и похоронившем его у родника в Эрсинге, в могиле, которая всевремя изменяет свой размер, и вы еще тогда сказали, что Эрсинг находится вХерефордшире.

– Да, – подтвердил Холмс, – но я также говорил, что у Артурабыло много сыновей. Его сын Ллахау Умный, по преданию, был похоронен где-то вУэльсе и, хотя Ненниус упоминает только об одной могиле сына Артура, я решил,что там должна быть и другая, всеми забытая. Мне казалось, что я ее нашел, итогда сделал вот эту отметку на карте. – И он снова на что-то указал.

– «Сыновья короля Артура»! – воскликнул полковник. – Что этозначит, мистер Холмс?

– Только то, что в долине есть два одинаковых камня, которыеместные жители называют «сыновьями Артура».

– Так почему же вы их не считаете настоящими могилами? –спросил я.

– А потому, что они расположены в долине, – ответил Холмс, –и ни один из этих камней нельзя увидеть с «вересковой могилы». Поэтому я и сталискать погребения на возвышенности. Ну а на склонах этой холмистой гряды многотаких погребений, и «сыновья Артура» дали мне правильное направление.

– Как это? – спросил Харден.

– Название «сыновья Артура» существует потому, что один илинесколько сыновей короля Артура умерли в этой долине. А если это так, токого-нибудь из них должны были похоронить в окрестностях, и вот это место, – онуказал пальцем на самую высокую вершину гряды, – оно называется «ложе Артура».Но мы же знаем, что король Артур был похоронен в Гластонбери. Значит, это нечто иное, как позабытая могила королевского сына по имени Артур?

Он закурил трубку, а мы, ошеломленные, переваривалиуслышанное.

– Не могу представить себе, – сказал полковник послеминутного молчания, – что в целом мире найдется еще хоть один такой человек,как вы, который мог бы распутать подобное дело и так логично все объяснить.

– Ну-ну, полковник, ведь я же практически навязал вам своиуслуги, когда еще никто из нас не подозревал об этой тайне. Ведь вам простоповезло, что вы встретили сыщика, который специально изучал старинные шифры икельтские языки.

У меня появилось подозрение, что сейчас он переменит темуразговора, а мне еще так много нужно было выяснить.

– Но Дрю? – спросил я. – Как ему-то удалось напасть на нашслед?

– А вот тут, – ответил Холмс, – я должен признать свою вину.Я уже говорил вам, полковник, что с Дрю надо покончить, чтобы вы и ваша семьямогли жить спокойно, поэтому я сделал все возможное, чтобы он обязательно узнало нашем местопребывании. Я сообщил в посольство Соединенных Штатов в Лондоне иконсульства в Суонсе и Милфорд-Хевене о вашем присутствии в здешних местах подтем предлогом, что вам грозит опасность. Я почти не сомневался, что все этоочень быстро станет известно Дрю, и, действительно, меньше чем через двадцатьчетыре часа он начал нас преследовать.

– А как насчет Джея и его новых друзей? – спросил полковник.

– Несмотря на то, что вы готовы были послужить приманкой дляДрю, – ответил Холмс, – я чувствовал, что нам необходимы дополнительноеприкрытие и возможность отвлечь от себя внимание. Если бы вас охраняла полиция,то Дрю держался бы на заднем плане. Помните, как он ничем не проявил себя вГластонбери, когда нас сопровождали люди Макмурдо? Я понимал, что хитростьболее ценное оружие, чем сила, и тогда обратился к моим «нерегулярным войскам».

Полковник покачал головой и посмотрел в сторону сына:

– А Джей? Как он подключился?

– Опять я должен извиниться, – ответил Холмс. – Это былацеликом моя идея, и он не хотел участвовать в деле без вашего разрешения.Пришлось прибегнуть к уловке, пообещав Джею представить его Генри Ирвингу[21],что я и выполнил. Я решил и, мне казалось, решил верно, что Дрю удовольствуетсякладом, который мы для него отыщем, и не станет нас убивать, и хотел простопопугать Дрю и его дружков, но напугал при этом и вас с Ватсоном.

– Да уж, вам это удалось вполне, – заметил Харден. – А каквы все это организовали?

– Огонь – это пиротехника на траве. Я знал, что появлениеДжея в доспехах, позаимствованных у моего друга Ирвинга, вызовет желаемыйэффект, учитывая, что нервы наших противников натянуты до предела.

– Но Джея едва не застрелили! – возразил я.

– Ну не так уж едва, – заметил Холмс. – Доспехи были почтинастоящие и поэтому производили металлический лязг. Сомневаюсь, что пуляпробила бы их. Только шлем был из более легкого металла, а он, как выубедились, оказался пустым. По-моему, он фигурировал в первом акте «Гамлета».

– Но скажите ради Бога, что это был за странный звук? –спросил я.

– Вот уж действительно, Ватсон, вам с вашим опытом надо бысамому догадаться.

Холмс кивнул «нерегулярному войску», и один из мальчишекдостал что-то из кармана и передал мне. Это были две полированные дощечки,соединенные бечевкой.

– Никогда не приходилось видеть это ранее, – признался я. –Что это?

– Полагаю, это ритуальный инструмент племени вонхиббон изНового Южного Уэльса, – ответил Холмс. – Это называется бычьей трещоткой ииспользовалось для устрашения врагов.

Мы рассмеялись, но Джей вдруг стал серьезен.

– А из-за Дрю у вас будут какие-нибудь неприятности? –спросил он, поколебавшись. Дело в том, что второй удар лезвием был смертельным,и мы закопали Дрю там, на холмах.

– Сомневаюсь, – сказал Холмс. – Несмотря на то, что Клайву иМалькольму удалось ускользнуть и они на свободе, им незачем трубить об этомделе, а если они решатся на это, я могу рассчитывать на оправдание. Да нет, ониопять вернутся к прежним делишкам и будут избегать встречи с законом.

– Вы будете их преследовать? – спросил Харден.