– Неповиновение? – грозно рыкнул Павел. – А у нас сейчас, между прочим, введено военное положение. И знаете, что за это бывает? Не знаете, и ладно. Но никто с вами нянчиться не будет – накажут всех. Придется, видно, доложить о происшедшем господам генералу и бургомистру и подумать о вашем наказании… Думаю, в дисбате вас быстро отучат ляпать хрен знает что, а потом прятаться за спины других…

В рядах ополченцев началось какое-то движение, оно все продолжалось, пока не затихло с выходом из строя высокого крепкого парня.

– Ну, я это сказал, и что?

Капитан слегка кивнул, и тут же голос (если этот рык вообще можно было считать голосом) подал стоящий по правую руку от него орк:

– Да ты как с его благородием разговариваешь, щенок?! Ну-ка, живо представился по всей форме и обратился как надо, пока я тебя тут собственноручно не закопал!

Вид достойного сына Севера (всего метр семьдесят роста, но практически квадратная фигура с внушающими уважение кулаками) заставил стушеваться излишне говорливого рекрута. Все же орки считались одной из самых сильных рас в мире…

– Ополченец Сорокин, ваше благородие господин капитан! – отбарабанил рекрут, вытягиваясь по стойке «смирно».

– Как тебе фамилия идет-то, а? – хмыкнул Бондарь, но почти сразу же вновь стал серьезным. – Вот скажи мне начистоту, курсант, чем тебя не устраивают бывшие зэги как командиры? Можешь говорить прямо, наказывать не стану, просто хочу узнать…

– Господин капитан… – замялся Сорокин, подбирая слова. – Ну, вас же всех за дело посадили… Преступления против Империи там, и разное другое…

– И как считаешь, это – справедливо?

– Ну… Наверное, да…

– Вот и я тебе скажу то же самое, боец, – неожиданно произнес Павел. – Справедливо нас наказали – мы на этих гребаных рудниках горбатились, когда ты еще даже не родился. Но не хрен сейчас из-за прошлого грызться – что было, то было. Мы сейчас по-другому будем вину свою смывать… Сейчас вы – не солдаты, для врага вас убить – как высморкаться. И наша каторга теперь в том, чтобы сделать из вас настоящих солдат. Тебя, рекрут, еще и в планах не было, когда нас на рудники упекли. А когда родители твои не старше тебя были, то мы уже на ларистанцев и Крайний Север ходили и побеждали их, мать их… Мы были отличными солдатами, но и вы такими будете. Всему, что знаем, вас научим, а кто добровольно учиться не захочет – тех заставим. Так что выбора особого у вас нет – будете стараться как миленькие… Особливо ежели не хотите свою Родину просрать… Вы, мать его, не для нас стараться будете, а для себя в первую очередь – кому из нас оно больше надо, а?..

Излишне говорливый рекрут опустил голову.

Какая, действительно, разница, кто их будет учить, кто будет помогать? Они здесь все добровольно – никого пинками в ополчение не гнали…

– Ну, что, Сорокин? Понял хоть чего-нибудь из того, что я тут наплел? Али нет?

– Понял, господин капитан, – пробурчал ополченец. – Виноват, исправлюсь…

– Так-то лучше… Встать в строй! У кого есть еще претензии к бывшим зэгам – пускай говорит или больше об этом не вякает.

Бондарь оглядел притихших ополченцев, удовлетворенно кивнул:

– Это хорошо, что у вас претензиев нету… А теперича, значит, начнем наше обучение… Бойцы! – повернулся он к своим солдатам-зэгам. – Ну-ка, постройте этих салаг как надо, а потом погоняйте их немного… Для начала, думаю, нескольких кругов по плацу будет достаточно… Лейтенант Утхаг!

– Я, вашбродь!

– Проследить за надлежащим выполнением приказа.

– Есть!

…Глядя на то, как солдаты-ветераны разбивают молодых парней на отделения и взводы, Бондарь неожиданно подумал, что дослужился до комбата уже фактически на пенсии…

* * *

– Так, у всех есть учебное оружие? Отлично. На первый-второй рассчитайсь!

– Первый!

– Второй!

– Первый!

– Второй!

…

– Второй! Расчет окончен!

– Замечательно. – Крепкий седоусый старшина прошелся взад-вперед перед строем уже порядком уставших после физупражнений рекрутов. – Тэк-с, посмотрим, чего вы стоите в индивидуальном бою… Так, разбиться на пары. Первые номера атакуют, вторые – защищаются, затем наоборот. Начали! И раз, и два!

По толпе молодых ополченцев прокатилась неровная волна ударов и блоков.

– И раз, и два!

Терентий отбил своим щитом удар напарника и атаковал уже сам. Пот градом лился со лба Шеина – ворочать тяжелое учебное оружие было непросто. Грубые деревянные клинки и щиты были специально переутяжелены, но с сохранением баланса настоящего оружия, дабы закалить рекрутов пожестче. Как там говорил великий полководец Светозаров? «Тяжело в учении – легко в бою!»

Ополченцы учились изо всех оставшихся сил.

…Пробежка, затем комплекс физических упражнений, состоящий из приседаний, отжиманий и прыжков – вроде ничего сложного, но рекруты здесь вымотались преизрядно, все-таки гоняли их не в масштабах утренней зарядки. А вот ветераны, выполнявшие нормативы вместе со всеми, держались на удивление крепко, давая фору молодым – все же суровые условия каторги крепко закалили их души и тела. Возможно, они и устали сильнее молодежи, но виду не показывали…

А вот теперь настала очередь тренировок с оружием. Учебным, естественно.

– …И раз, и два!.. Косорукий урод! Куда ты так лупишь?! Можешь не рассказывать – мастера фехтования бревном сразу видно…

– Хосподин старшина! Я ш слушайно…

– Еще бы не случайно!!! Ну-ка, быстро приведи напарника в порядок и продолжай тренировку. Только, мать его, не лупи ты так – зашибешь же ненароком! Тут техника нужна, а не дурь!..

– …И раз, и два!.. О-о-о, парень… Ты что, меч в первый раз видишь?

– Так точно, господин старшина! Мне мамка с оружием баловаться не разрешала.

– От оно как… Ну, ниче, мамки тут нема – научим… Или заставим. Продолжать!..

– …Мечи сложить, копья взять. Занятия продолжить!..

…Довольный, будто кот на солнышке, старшина осмотрел стоящих перед ним усталых и запыхавшихся рекрутов, удовлетворенно разгладил густые (морж бы позавидовал) усы и резюмировал:

– Н-да, господа рекруты… Не ахти что, но все же лучше, чем ничего.

Ополченцы тоскливо пялились на своего командира-мучителя – занятия и вправду показали, что как солдаты они много из себя не представляют.

– Мечом махать, значица, мы умеем… Копьем тыкать – тоже невелика премудрость… Ну, ножом все, думаю, владеют… Топоры и булавы – на хрен! С таким оружием в легионе делать нечего, ежели только в качестве шанцевого инстру́мента… Тэк-с… Теперича что? Теперича надобно вас научить владеть еще и щитом, и не в смысле «отбил-спрятался», а как оружием ратным. Ну, и мечному бою в строю надобно поучиться… Для начала хотя бы на индивидуальном уровне – до НАСТОЯЩЕЙ работы в строю вам всем еще как до Ихатаэня раком. Ну да ладно, енто не беда – научим. Или заставим, – старшина хрипло хохотнул. – Ну, покамест отдыхайте, скоро дальше по программе обучения пойдем…