смена сезонов перестала быть ярким явлением на нашей планете, но она всё равно существует вместе с оставшимся наклоном оси.

За работой, бегая под рукой у наставника, я не мог удержаться и постоянно оглядывался по сторонам. Прожившему всю жизнь в городе тебе сложно было представить, что находишься ты не в ботаническом саду, и через пятнадцать минут прогулки не достигнешь стены с выходом в цивилизацию. Вокруг километры (десятки километров!) дикой, нетронутой человеком природы. Она живёт здесь без вторжения, так как ей заблагорассудится, по своей божественной логике, совершенной, в отличие от нашей, — и поломанные кустарники на участке лагеря должны стать единственным человеческим вмешательством в чью-либо жизнь в этом лесу. Кроме, конечно, жизни квазиантропов, угрожающих нашему собственному существованию.

От города лагерь находился не так уж и далеко. На хорошей скорости его можно достигнуть минут за сорок. А это могло понадобиться. И на такой случай у нас имелся мощный квадроцикл, как и всё прочее оборудование, приехавший внутри кузова машины. Честно, она выглядела гораздо меньше, чем вмещаемое в неё «барахло». Квадроцикл был тоже чёрный, его пока оставили в кузове, потому как вряд ли он мог пригодиться для поездок по дикой территории Инсулии. А саму машину прикрыли густой маскировочной сеткой.

Для оборудования и модулей источником энергии являлось радиоактивное топливо. Оно заключалось в капсулах-носителях, а запас лежал в коробках-блокираторах. Но мне работать с ним воспрещалось — так как доза радиации, безвредная для взрослого sapiens prosperus, у подростка может вызвать неприятные последствия.

Все модули снабжались энергией отдельно друг от друга, через данное топливо, и имели климат-контроль (больше для сохранности снаряжения, чем человека). Их было установлено три штуки. Причём третий был взят только из-за меня. Первый модуль — рабочий — раньше служил Мичлаву и мастерской и жильём. Но теперь места становилось маловато, поэтому был взят ещё один модуль, названный жилым или третьим. Он был совсем небольшим и предназначался для ночёвок. А модуль номер два всегда был величиной постоянной — это маленькое помещеньице полностью занимало связное, локационное и навигационное оборудование. На крыше располагались все внешние органы этого оборудования, нацеленные в небо на несколько метров вверх. Модуль номер два иногда логично именовался навигационной. А кузов машины выполнял роль склада тех вещей, которые могут находиться не под рукой.

И, повторюсь, каждый предмет здесь находился чётко на своём месте. Наставник весьма резко, но доходчиво пояснил такую строгость — когда ты с распоротым брюхом приползаешь в лагерь, нет времени на поиски иголки. Иголка должна быть там, где ей положено, а ты должен знать наизусть расположение всего инвентаря.

Жить и работать здесь предстояло два месяца, поэтому охотник устраивался основательно. Для двух людей и барахла места хватало. Но при мысли о том, что обретаться мы оба будем в одном модуле, и с коек на противоположных стенах можно пожать друг другу руки, на меня накатывала тоска и смущение. Я не привык к такому тесному соседству… Всю жизнь обитал в отдельной комнате, и в таких условиях я бы стеснялся и родной матери!

Самого господина Мичлава, привыкшего к одиночеству, это тоже вряд ли радовало. Но рабочий модуль был занят оружием и оборудованием под завязку, ведь многое из-за меня пришлось взять в двойном количестве. Теоретически можно было бы рассортироваться между двумя помещениями, но это неудобно и глупо. Поэтому, люди — отдельно; оборудование — отдельно.

Установку и маскировку лагеря закончили ровно в полдень. Перерыв был коротким. Почти сразу мы засели за отладку локации. Вновь началось моё обучение. Первым делом надо было выйти на связь с границей защитных звеньев. Это удалось без особых проблем. Пока на остальных семи мониторах ползли линии загрузки, на восьмом высветилась карта острова. По ней пробежались розовые точки, обозначающие каждое установленное звено. Они шли двумя цепочками на северо-северо-запад и на юго-восток-восток от вулкана. На самой горе их не установили, так как это само по себе препятствие. И как только программа поймала каждый сигнал и сопоставила их с имеющимся в ней списком от прошлого рейда, раздался мерзкий писк — панический сигнал о выходе звена из строя. Сломалось уже несколько штук, и нужные точки мигали на карте.

— Вот чёрт, два по ту сторону… — пробормотал охотник в кулак, оценивая ситуацию.

Лагерь находился с юго-восточной стороны, ближе к вулкану. Гора отделяла нас от северо-западной границы, и в этом заключалась главная трудность работы на острове. Чтобы достигнуть «той стороны» надо было выходить в поход на несколько дней. Наставнику предстояло тщательно обдумать стратегию, чтобы не совершить лишних движений, не потерять время, не подвергнуться лишней опасности и, наконец, минимизировать риск выхода зверя за границу как можно скорее…

Этим размышлением он и занялся. В помощь здесь давалась программа для теоретической работы с методиками охоты и имеющимися стратегическими схемами. В ней можно было просчитать различные варианты на любом ландшафте, задав любые условия — и, основываясь на опыте всех предыдущих рейдов, она просчитывала вероятности успеха и поведения зверя. Конечно, у Мичлава уже имелось несколько планов работы, просчитанных заранее, но теперь надо было обновить мысли и перепроверить правильность самых ближайших шагов.

Поэтому, прогрузив все рабочие органы навигационной, наставник отправил меня подальше — налаживать небольшую метеостанцию на крыше, а также один из локаторов, с устройством которого я был знаком со школы. После этого я должен был проверить такое-то и такое-то оружие в рабочем модуле, подготовить его к завтрашней вылазке.

Всё порученное я выполнил без каких-либо проблем, и почувствовал себя совсем уверенно. Не такой уж я и зелёный, и в первый же день могу заниматься чем-то самостоятельно!

Вечером мы вновь встретились с начальником, и он посвятил меня в текущую ситуацию, в свои планы, в особенности работы программы для стратегических расчётов, и в то, что предстояло сделать завтра. После этого, задраив все помещения, мы оба вырубились на своих койках, от усталости даже не задумываясь о наличии друг друга по соседству.

А утром наступил момент моей первой вылазки. Этим словом обозначался выход из лагеря в лес, за границу защитных звеньев.

Вчера мы всё оговорили заранее. Наставник демонстративно внёс сегодняшний план передвижения в журнал, на подобие бортового. Он заполнялся для тех, кто придёт искать следы в случае твоей смерти. И для того, чтобы потом оценить в чём же ты ошибся.

Я был на взводе. Как всегда старался этого не показать и, как всегда, безрезультатно. Но Мичлав не комментировал происходящее, а просто усмехался своей обычной кривой