– Я здорова, просто устала.

А еще ей становилось дурно при мысли о предстоящемвозвращении Марка. Вероятно, причина была именно в этом. Мысли о нем и о Пиларвысасывали из нее все силы. Динна сознавала, что глупо позволять им портить еепоследние недели с Беном, но ничего не могла с собой поделать.

– Честное слово, дорогой, я в порядке. Не беспокойся.Динна бодро улыбнулась, взяла чашку и отпила немного кофе. Но когда теплый парподнялся к ее лицу, ее чуть не вырвало. Заметно побледнев, Динна поспешнопоставила чашку.

– Да ты больна! – воскликнул Бен.

От волнения за Динну его слова прозвучали как обвинение.

– Успокойся, говорю же, со мной все в порядке. Ясовершенно здорова и обожаю тебя.

Динна ослепительно улыбнулась и протянула к нему руки. Бенобнял ее и прижал к себе. Он не хотел, чтобы с ней случилось хоть что-нибудь, исейчас вдруг панически испугался, что потеряет ее. Бен думал об этом по десятьраз на дню. Динна могла заболеть, попасть в аварию, ее могла захлестнуть волнаприбоя в Кармеле, она могла погибнуть при пожаре... Или вернуться к Марку.

– Кто этот покупатель, с которым у нас сегодня встреча?

– Его фамилия Жюно. Он не то француз, не то швейцарец,точно не знаю.

Француз? Вдруг он случайно знает Марка? Но Бен ответил навопрос Динны еще до того, как она задала его вслух:

– Нет. Он приехал в город только на этой неделе, твоиработы ему понравились, когда он случайно проходил мимо галереи и увидел ихчерез окно. Все просто и ясно. Ты довольна?

– Отлично, мистер Телепат.

– Вот и хорошо. Тогда увидимся в галерее в одиннадцать.

Бен снова посмотрел на Динну и принужденно улыбнулся, потомпомахал ей на прощание и ушел. Они оба чувствовали одно и то же, и Бен это знал– оба были зажаты в тиски. Динне стали сниться по ночам кошмары, и, засыпая,она отчаянно цеплялась за Бена. А теперь еще эта слабость и какой-то непонятныйнедуг... Они оба терзались одними и теми же страхами, оба думали о том, чтопринесет им конец лета, и уже заранее боялись предстоящей потери. У нихоставалось еще две недели, может быть, даже три, если Марк задержится. Онсобирался вернуться вместе с Пилар. Но что потом? Ни у Бена, ни у Динны не былоответа на этот вопрос. Пока не было. Оба надеялись на какое-нибудь чудо, ночуда не происходило.

Ровно в одиннадцать Динна была в галерее. В этот день онанадела кремовый шелковый костюм и шелковую блузку цвета слоновой кости. Еесумочка цвета ванили соответствовала по цвету туфлям. Динна надела ниткужемчуга, доставшуюся ей в наследство от матери, и серьги – подарок Бена. МесьеЖюно, потенциальный покупатель, смотрел на нее с выражением, близким кблагоговению. Он произнес все приличествующие случаю слова и вообще излучалобаяние. И действительно оформил покупку – он купил не одну, а две картины,причем самые лучшие. После того как покупатель ушел, Динна и Бен радостнопожали друг другу руки. Сумма сделки составила почти восемь тысяч долларов,около половины из которых, естественно, должны пойти Бену. Он брал себестандартные комиссионные – сорок процентов. Некоторые дилеры брали и пятьдесят.Однако даже за вычетом комиссионных Динна за последние недели получила неплохойдоход. После выставки она заработала около двенадцати тысяч долларов.

Динна довольно рассматривала чек. Понаблюдав за ней, Бенспросил:

– Что ты будешь делать с этими деньгами?

– Я стану независимой.

Динна вдруг вспомнила, что сказал Марк перед самым отъездом.Он заметил, что она не бросает занятия живописью, чтобы иметь возможностьсодержать себя, если у нее когда-нибудь опять возникнет такая необходимость.Возможно, он был прав. Это, конечно, не единственная причина, но благодарясознанию, что у нее теперь есть собственные средства, Динна чувствовала себясовершенно по-новому.

– Не хочешь пригласить меня на ленч, чтобы доказатьсвою независимость? – шутливо спросил Бен.

С восхищением глядя на Динну, он думал о том, как же онахороша, но в то же время видел по ее глазам, что ей отчего-то не по себе.

– Ну, так как насчет ленча?

Бену очень хотелось пойти куда-нибудь с Динной, быть с нейрядом, отвезти ее домой, остаться с ней наедине, хотелось сполна насладитьсякаждой минутой того времени, чтоу них еще осталось. Это буквально превращалосьу него в навязчивую идею. Однако Динна отрицательно покачала головой:

– Я бы с удовольствием, но не могу. У меня ленч с Ким.

– Проклятие! Ну ладно, так и быть, не буду тебя проситьего отменить. Но в пять часов, когда я закончу работу, вы, мадам, поступаете вмое распоряжение.

– Слушаюсь, сэр.

Динна с готовностью взглянула на него.

– Обещаешь?

– О да, это такое обещание, которое мне будет легковыполнить.

– Ну ладно, тогда иди.

Бен проводил ее до дверей галереи, по-джентльменскипоцеловал в щечку и подождал, пока она перейдет через дорогу и сядет в «ягуар».Он смотрел ей вслед и думал, какая же она элегантная женщина. И она егоженщина. Бен возвращался в галерею и улыбался от гордости.

– Ну-с, как сегодня поживает моя любимая художница,новая Мэри Кассатт?

Ким широко улыбнулась. Динна села за столик. Они встретилисьв их обычном месте, в «Трейд Вике», правда, Динна не была там почти два месяца.

– Ты поверишь, если я скажу, что сегодня утром продалаеще две картины?

– Конечно, поверю. Слава Богу, Томпсон знает, когданадо настоять. Я уж и не чаяла дожить до того дня, когда ты сдашься.

Однако Ким понимала, что немалую роль в происшедшем сыграл иотъезд Марка. Будь Марк рядом, он бы мог задушить идею уже в зародыше, и Диннани за что бы не согласилась устроить выставку.

– Знаешь, я страшно рада, что ты это сделала. – Кимзнаком подозвала официанта и вопреки шутливым протестам Динны заказалашампанское. – Как это «не надо»? Да мы с тобой после той поездки в Кармел почтине видимся! К тому же нам есть что отпраздновать.

Динна мысленно усмехнулась. Есть, и даже больше, чем Кимдумает.

– Итак, что у тебя еще новенького – естественно, помимотого, что ты теперь у нас знаменитая художница? – Ким попыталась поймать взглядподруги, но Динна только улыбалась. – Ты выглядишь как кошка, котораяпроглотила канарейку.

– Не представляю, почему бы это.

– Ерунда! Пожалуй, я и сама догадываюсь почему. – Кимкое-что заметила еще в галерее, на открытии выставки Динны, но тогда у нее небыло полной уверенности. – Ты собираешься рассказать, или мне суждено умеретьот любопытства?

– Хочешь сказать, что у меня есть выбор?

– Даже не думай об этом. Ну же, Динна, не томи,рассказывай.