– Ким, привет! Заходи, дверь не заперта.

Он хотел было ответить, что это не Ким, но потом передумал.Будет лучше, чтобы Динна оставалась в неведении, пока он не попадет в дом, покаон ее не увидит хотя бы один разочек. Хотя бы на секунду.

Бен толкнул дверь и оказался в ярко освещенной передней, ноникого не увидел.

– Ты вошла? – крикнула Динна откуда-то из глубины дома.– Я докрашиваю маленькую спальню, сейчас выйду.

Бен слышал ее голос впервые за несколько месяцев, и от этогозвука внутри у него все растаяло. Он стоял на одном месте и молча ждал, когдаона выйдет. Ему хотелось что-нибудь сказать, но он не мог. Казалось, у неговдруг совсем не осталось сил. Но тут Динна снова крикнула:

– Ким, это ты?

На этот раз Бену уже пришлось ответить, иначе Динна могла быиспугаться.

– Нет, Динна, это не Ким.

Стало тихо, потом послышался глухой стук – что-то упало. Бенстоял неподвижно и ждал. Но никто не вышел, ничего не произошло. Тогда онмедленно прошел в глубину дома. Далеко идти не пришлось, всего несколько шагов,и Бен оказался в дверях крошечной спальни.

– Динна?

Она стояла прислонившись к неокрашенной стене и держасьодной рукой за колыбельку. Взгляд Бена метнулся к ее глазам, и на его губахсама собой заиграла улыбка.

– Извини, я...

И тут он увидел, что ее глаза широко раскрылись, подбородокзадрожал.

– Бог мой, Динна, ты...

Он не хотел ее спрашивать, но не знал, что другое можетсказать в этой ситуации. Когда? Как? Кто отец? И вдруг Бен понял, что емубезразлично, чей это ребенок. Он быстро шагнул к Динне и привлек ее к себе. Таквот почему она живет одна, вот почему распродает картины!

– Это наш ребенок, правда?

Динна кивнула, слезы брызнули из ее глаз и закапали на плечоБена. Он крепко обнял ее.

– Почему ты мне не сказала? Почему ты мне не позвонила?

Он отстранился от нее ровно настолько, чтобы заглянуть ей влицо, и увидел, что она улыбается.

– Я не могла. Я ведь от тебя ушла. Не могла же я воттак взять и вернуться. Я думала, может быть, позже, после...

– Ты сумасшедшая, но я тебя люблю. Как это, послерождения ребенка? Я хочу быть с тобой, я хочу... ох, Динна, это же наш ребенок!

Он снова прижал ее к себе и торжествующе рассмеялся, смехего мешался со слезами.

– Но как ты меня нашел?

Динна всхлипнула и рассмеялась. Бен не ответил, и онадогадалась:

– Ким?

– Может быть. А может быть, я узнал твой адрес взахудалой галерейке, которая торгует твоими картинами. Динна, как ты могла...

Бен умолк, не договорив, и она усмехнулась:

– Мне пришлось.

– Но больше этого не будет.

– Посмотрим.

– Ты предпочитаешь галерею «Чайка» моей?

Бен расхохотался от одного только предположения, что такоевозможно. Динна энергично замотала головой.

– Просто мне пришлось делать все самостоятельно. Но ясправилась, я стала независимой. Ты понимаешь, что это значит?

– Это значит, что ты – удивительная женщина и я тобойвосхищаюсь. Ты разводишься с мужем?

Бен обнял ее и осторожно погладил по животу – и вздрогнул отнеожиданности, когда ребенок вдруг начал брыкаться.

– Это он?

Динна молча кивнула. В глазах Бена снова блеснули слезы.

– Да, я развожусь. Развод будет окончательно оформлен вмае.

– А ребенок?

– Ребенок родится в апреле.

– Значит, моя сумасшедшая, независимая женщина, мы тожеоформим все окончательно в мае.

– Как это понимать? – спросила Динна, смеясь.

– Именно так, как ты подумала. И вот что, мадам... –Бен огляделся с загадочным видом. – Пакуйте свои вещи, я забираю вас домой.

– Прямо сейчас? Но я еще не докрасила детскую. И...

– Никаких «и», дорогая моя. Я увожу тебя домой.

– Сейчас?

Динна положила кисть и улыбнулась.

– Сейчас.

Бен снова привлек ее к себе и поцеловал, вложив в этотпоцелуй томление, копившееся все пять месяцев.

– Динна, мы больше никогда не расстанемся, я тебя неотпущу. Никогда. Понимаешь?

Она ничего не сказала, лишь кивнула и поцеловала его вответ, в то время как рука Бена медленно двинулась к ее животу и нежнопогладила их ребенка.