— Очень вкусно.

— Представляешь, даже Леовин не отказывается.

Сестрица его состроила гримасу, мол, мне-то фигуру беречь незачем.

Я взяла чашку с травяным настоем — как же хочется настоящий, крепкий кофе, но в местное Средневековье его явно не завезли — сделала глоток и попросила:

— Расскажите мне про ту, к кому мы идем.

— Светлая Аарин — высочайшая среди таур главного храма Хелаин. — В голосе Леовин кроме уважения послышались и другие нотки.

— Это просто круто или еще что-то значит? — уточнила я на всякий случай.

Ричард не сдержался и весело фыркнул.

— Она имеет влияние на Совет, её мнение, как голос самой богини, учитывается при принятии важных решений, поскольку она может видеть лучшие пути судьбы. В том числе к ней обращаются по вопросу о Преемнике и вступлении его на должность Советника.

Я перевела взгляд на Ричарда.

— Тогда она… ну, тогда… — неопределенно кивнула я на него, — тоже была высочайшей?

— Да. И её мнение на мой счёт было положительным, если ты об этом. Но помимо решения светлой бывают другие трудности, как видишь.

Я задумалась о том, что же мне сулит встреча с такой важной особой. Что-то это начало немного напрягать. Настолько знатная и влиятельная женщина едет ради меня через полстраны, даже удивительно… — А какая она сама?

— Мудрая… — начала Леовин, но вдруг где-то под кожей пробежал холодок узнавания, и я сама продолжила её фразу:

— …а ещё порой жёсткая и чересчур проницательная. — Я вспомнила лицо светлой Аарин так, будто видела её сама всего пару лет назад. Будто сама служила ей когда-то. — Больше всего любит звуки арфы и свою кошку, словно та — воплощение её нерождённой дочери.

— Что?

— Что? — переспросила я в ответ и пожала плечами. — Кажется, я уже не такая здесь чужая… Я не знаю! Не смотрите на меня так! Ваш мир и меня саму пугает.

Леовин смотрела на меня так внимательно, что даже волосы на руках стали дыбом. Может, я уже что-то меняю?..

— Ты веришь в легенду об Иво? — я спросила её прямо.

Хотя странный вопрос, она ведь служила Хелаин, а значит, должна верить.

— Нет, — вопреки моим ожиданиям, задумчиво отозвалась Леовин. — Легенды это, скорее, красивая сказка. Но я верю в то, что у каждого из нас случаются в жизни встречи с людьми, которые меняют судьбу. И об этом решено ещё давно, до прихода в мир. В любой из миров. Кто-то делает это одним словом, кто-то поступком, кто-то одним своим появлением.

Ричард молчал, закончив с завтраком, только смотрел сосредоточенно в стол. Да уж, есть о чём подумать. Я тоже погрузилась в размышления. Если Леовин права, то всё моё появление здесь может быть всего лишь следствие случайного ритуала и нет никакой особой миссии.

А если прав Йорен, и истинны скорее те слова богини, что я услышала возле молитвенного столба в деревне, то я должна сделать что-то, ради чего сюда явилась. И, выполнив это, сыграю свою роль и это закончится.

Вот и кому верить, спрашивается?

Вскоре пришли двое сопровождающих, доложили, что непогода стихла. Мы выбрались на улицу. Я потуже затянула на груди застёжку от плаща.

Дождь закончился, но с последними каплями дождя, будто выжидал всё это время, прилетел откуда-то вдруг Ричардов сокол. Вскрикнул громко и резко вцепился Ричарду в предплечье. Тот сейчас был без защитных перчаток и поморщился от явно не самых приятных ощущений.

— Что там, Ричард? — Леовин отмахнулась от прядей волос, которые выбились из удобной в дороге косы.

— Исидор написал.

— Что-то с Маркусом?

— Нет, с ним все в порядке. Похоже, неприятности со стороны Джогаланцев, видели их переходящими через реку. Не думал, что они решатся так скоро.

— Что думаешь делать?

Ричард посмотрел на меня, потом на Леовин.

— Другой шанс может выпасть совсем нескоро. Если он будет. В замке им не должно ничего угрожать, пока я не вернусь. Прикажу поднять ополчение и быть готовыми подойти к стенам Аренхилла. Я обещал Веронике, к ночи мы уже будем в Вадене.

Леовин явно разрывалась теперь на части. Ричард заговорил другим тоном, спокойным и рассудительным, стремясь развеять беспокойство сестры:

— Леовин, ты училась у светлой. Выдохни. Скажи, что чувствуешь сейчас?

— Перекресток дорог, — нехотя поделилась Леовин. — Несколько возможностей, куда пойти. Есть хорошие исходы, есть плохие. Есть… — она замолкла на мгновение, — ужасные. Выбирать всё равно нам.

— Давай так. — Ричард задумчиво взглянул в затянутое тучами небо. — Мы двинемся к Вадену, но если что, всегда сможем вернуться, я отправлю сокола назад. Ведь так? Отсюда всего сутки, если не будет дождя, как ночью.

Я прислушалась к себе и почувствовала то же, что Леовин. Дорог действительного много, и только одна из них приведёт меня домой. Я знаю это так же ясно, как то, что сейчас стою здесь, на замле, в чужом мире, связавшая свою жизнь с Ричардом так тесно, что придётся собрать все свои жалкие силы, чтобы сделать выбор.

— Надо ехать, — глухо отозвалась я, подчиняясь внутреннему голосу.

И, даже не поднимая головы, я знала, что неподалеку снова скользит совиная тень.

К вечеру, с небольшими остановками для разминки, мы добрались до поселения намного крупнее — уже не деревня, почти город. Новых известий не было. Ричард снова натянул на голову глубокий капюшон, Леовин прикрыла волосы платком. Почти у самых ворот встретились с человеком в черном, который приветственно поклонился Ричарду.

— Не лучшее время, ваша милость, — приглушенно сказал он, — усилили караул.

Ричард кивнул, но ничего не ответил, и мы направились пешком в обход въездных ворот хитрыми тропами.

Доверенный человек Ричарда привёл нас к небольшим воротам, едва заметным в сплошной каменной стене. Постучал хитрым образом: два раза, потом один, потом ещё три. Узкая дверь распахнулась, и мы прошли внутрь.

Но что-то пошло не так.

Стражник поднял руку с фонарём повыше и вгляделся Ричарду под капюшон.

— Что-то не так? — поинтересовался тот, снимая плотную ткань с головы.

Ей-богу, мне бы не хотелось спорить с таким внушительным лордом. Ричард был выше стражника на голову, мощнее его раза в полтора и теперь смотрел на подозрительное усатое лицо с лёгкой снисходительностью.

Но в его напряжённых чертах я видела, что он помнит про подступающих джогаланцев и сейчас настроен крайне решительно — слишком много на кону, некогда ждать и тянуть.

— Я вас знаю, ваша милость, — уже не так уверенно смотрел на него стражник, заморгал, но и не отступал.