И, положа руку на сердце, он был намного более похож на представление хаффлпаффки о мастере по противостоянию Тёмным Искусствам, нежели официальный преподаватель ЗОТИ.

— Поскольку мистер Локхарт в настоящий момент не в состоянии проводить занятия, сегодняшний урок поручено провести мне…

Называть Гилдероя Локхарта «профессором» декан Снейп отказывался категорически.

— И, раз уж от необходимости обучать вас искусству приготовления зелий я не освобождён, а в сутках по-прежнему всего двадцать четыре часа, до того момента, как мистер Локхарт покинет больничное крыло, с завтрашнего дня занятия по Зельеварению также будут проводиться для всех четырёх Домов Хогвартса сразу.

Профессор прошёлся вдоль демонстрационных столов, стоявших у дальней стены. По рассказам мисс Снайд, обычно на них стояли всякие опасные и проклятые предметы для занятий старших курсов — в прошлом году Эрин не удалось с ними познакомиться, поскольку профессор Квиррелл предусмотрительно накрывал их особой противопервокурсниковой тканью. Сейчас же вместо учебных пособий столы украшали произведения Гилдероя Локхарта, сложенные аккуратными пирамидками.

— Тролли… Вампиры… Оборотни… — Снейп презрительно разворошил расставленные книжки. — Полная чушь!

Он оглядел второкурсников. Эрин могла поклясться, что профессор зельеварения втайне надеялся, что кто-нибудь ему возразит, чтобы морально растоптать и унизить наглеца.

Таковых не нашлось.

— Хорошо… Поттер, кто, по-вашему, является самым опасным врагом даже для опытного волшебника?

— Ещё более опытный волшебник?

— Тролль, Поттер. И я говорю не про существо четвёртого уровня опасности, а про вашу оценку.

Рейвенкловка Падма Патил неуверенно подняла руку.

— Да, мисс Патил?

— Тот, которого не знаешь?

— Не совсем, — профессор сделал вид, что ненадолго задумался. — От того, кого вы не знаете, вы ждёте самого худшего и стараетесь быть настороже. Опаснейший враг — это тот, кого вы знаете плохо.

— Но…

— Но поскольку уже на следующей неделе мистер Локхарт вернётся к исполнению обязанностей, за которые школа ему платит деньги, — зельевар прервал поднявшуюся было Грейнджер, — сегодня вам предстоит заняться изучением простых Защитных чар, попытку исполнения которых мистером Малфоем вы могли наблюдать в прошлом году.

В классе раздались смешки. Малфой тут же покраснел.

— Мистер Малфой, выйдете вперёд.

Драко нарочито неспешно, насколько он представлял себе преисполненную достоинства походку, вышел к кафедре. Развернулся, взмахнув полами ученической мантии — что на фоне отчётливо скупых движений профессора Снейпа выглядело, по меньшей мере, забавно — и окинул однокурсников надменным взором.

— Протего!

Лишь только Малфой закончил последний слог, Снейп выставил в его направлении палочку и отчётливо произнёс:

— Акулеус!

Тусклая, еле заметная искра полетела в Драко, но в футе от ученика беззвучно рассыпалась. На мгновенье вокруг Малфоя возникло нечто вроде полусферы, чем-то напоминавшей захват «Энтерпрайза» кубическим звездолётом боргов.

— Пять баллов Слизерину. Правильно исполненные Защитные чары укрывают волшебника целиком. Неважно, откуда будет направлено атакующее проклятье. Заклинание Акулеус, его движение на доске, — Снейп изобразил что-то вроде недописанной буквы «R» без нижней левой палочки, — идеально подходит для тренировок, поскольку не наносит никакого долговременного вреда. Всем зарисовать движение палочки и записать инкантацию! Мистер Поттер!

Гриффиндорец неуверенно поднялся.

— Акулеус!

Как только искра коснулась его носа, Гарри Поттер дёрнулся назад, от неожиданности опрокинув чернильницу и свалившись на пол. Малфой, Кребб и Гойл дружно заржали, лица, Буллстроуд, Гринграсс, Дэвис, Пайка и Забини расплылись в широких ухмылках. Даже на лице невозмутимого Теодора Нотта и севшей рядом с ним скромницы Смит промелькнуло некое подобие улыбок.

Впрочем, обвинять в злорадстве один только Слизерин было бы неправильным. Несколько ехидных смешков донеслось и со стороны второкурсников других Домов.

— Просто болезненное воздействие, как я уже упоминал, — улыбка профессора Снейпа была… многообещающей. — Никакого постоянного эффекта, всего лишь небольшое напоминание о том, чем может закончится неудача в отражении чар в настоящей схватке.

Несмотря на ненавидящие взгляды, которыми декана Слизерина одарило большинство гриффиндорцев, да и его некрасивый поступок — впрочем, стоило заметить, прошлогоднее поведение Поттера, по вине которого зазнайка Грейнджер по-настоящему могла погибнуть в пасти цербера, было на порядок хуже — Эрин признала за сегодняшним преподавателем Защиты полную правоту. Жалящие чары били не сильнее жёванной бумаги из рогатки, не оставляя синяков и даже покраснений, а боль от них проходила меньше, чем за минуту. Да и тётя Рейчел ими регулярно пользовалась, как она сама это называла, «в воспитательных целях».

Почти неразличимым Акцио Снейп вытащил из дальнего угла тренировочного болвана, оборвав заклинание именно в тот момент, когда зачарованный манекен оказался в центре выгравированной на полу ритуальной фигуры.

— Каждый из вас сейчас продемонстрирует владение Жалящими чарами на этом манекене. По очереди, — остановил он мгновенно загалдевшую толпу. — Аббот!..

— Отвратительно… — процедил Снейп десять минут спустя.

Как оказалось, большинство учеников, чьи родители владели магией, освоили Жалящие чары ещё до школы. Что же до тех, кому не так повезло, то с третьей попытки толкнуть манекен не получилось только у Стефана Корнфута с Рейвенкло и гриффиндорца Дина Томаса, темнокожего мулата из Лондона — заклинание действительно было несложным. Элли Преддек, с третьей попытки всё же сумевшая заставить болвана дёрнуться, была награждена исполненным презрения взглядом зазнайки Грейнджер, как обычно безупречно наложившей чары с первого раза. Хотя не было похоже, что слизеринку хоть как-то задевало превосходство магглорождённой волшебницы.

Впрочем неумение Корнфута и Томаса не шло ни в какое сравнение с той феерией, которую выдала треснувшая и скреплённая магическим скотчем палочка Рональда Уизли. С самого начала, вместо тусклой жалящей искры в направлении манекена она обдала хозяина струёй непонятной серой жидкости, вонявшей так, что даже знаменитый американский скунс удавился бы от зависти. Эрин, конечно, не знала, как именно воняют скунсы, но по словам тёти Рейчел, если этот зверь заводился рядом с жильём, американские магглы предпочитали быстро продать дом, нежели пытаться избавиться от воняющего животного.

— Вонюрный паскунчик, — прокомментировал результат Уизли профессор Снейп, пока тот отплёвывался от розовой пены чистящего заклинания.

— Я не паскунчик!!!

— Не вижу большой разницы, — равнодушно заметил Снейп. — Продолжайте, мистер Уизли.

В конце-концов манекен покачнулся и профессор счёл испытание Уизли пройденным. Закончив очищать гриффиндорца — и воздух в классе — от последствий неудачного колдовства, Снейп вернулся за кафедру и отправил тренировочного болвана на место.

— Разбиться на пары! — приказал он ученикам. — Десять минут первые используют жалящие проклятья, вторые пытаются успеть применить Протего. Затем по моей команде меняемся! Итак…

Снейп внимательно осмотрел засуетившийся класс.

— Не-ет, при мне, Уизли,