Чем я и занялся — все равно в пустыне делать нечего. Знай только осматривайся по сторонам, да вслушивайся, чтобы не налететь на случайную машину.

Естественно, что мои мысли довольно быстро свернули к стационарному проколу и планам американцев. Как ни крути, а сверхи в этом мире ресурс преимущественно военный. Это значит, что любая деятельность, направленная на усиление суперлюдей одной из стран, несет угрозу другим. Та же гонка вооружений, только вид в профиль.

Значит ли это, что янки готовятся побороться за место в первой лиге? Сейчас там только Британия и Советский Союз, другие игроки имеют значительно менее значимый уровень. Китай, Индия, Япония и США — это второй дивизион. И американцы решили это изменить?

Возможно. Но при чем тут игры? Что вообще за игры… Стоп, а не о Металюции ли речь? То шоу, что показывала мне Хелена, в те еще времена, когда я прятался от всех, и пытался понять, что делать дальше. Бои супергероев на потеху публику — это может считаться играми? Боюсь, что да. Неужели америкосы настолько отбитые, что решили таскать туда еще и саваранов?

Как там говорил мистер Вэл, когда я с ним беседовал в облике Халка? Нельзя убивать всех, кого захочешь, лишь тех, на кого укажут организаторы. Вот! Организаторы! И еще там было про то, что в Забое придется честно драться с другими претендентами на возвышение, а не просто резать беспомощных сверхов.

Хм… Похоже, я на верном пути. По крайней мере, это очень логичное предположение. Но тогда получается, что Металюция — это просто красивое прикрытие! На самом деле, главная цель шоу заключается в развитии сверхов. А с учетом прохода во Всемир, ряды участников-доноров, они могут пополнять практически бесконечно.

Вот же ушлые мерзавцы! И деньги за шоу гребут лопатой, и своих бойцов прокачивают! Нет, только янки с их повернутостью на наживе могли к такому прийти! А главное, как элегантно! Никаких тебе проколов, никакого риска — демоны сами приходят за возможность получить эссенцию с более слабых противников. Некоторые, наверное, даже домой возвращаются, чтобы рассказать, как обильна была добыча!

Это не наш, традиционный русский «скучный» подход — вызвал, победил, подрос. Тут ребята с огоньком дело организовали: и выгодно, и безопасно. Эссенция, опять же, чистая, а не искусственный суррогат. Не, красавцы! Как есть — красавцы!

Чем больше я над этим размышлял, тем больше уверялся в том, что не ошибся. Не очень, правда, пока понимал, почему за коммерческим шоу стоит армия, но этим уже пусть специалисты из наших аналитиков голову ломают. Мое дело доставить информацию, желательно так быстро, как это только возможно. Очень уж она важная.

Уже давно рассвело, но места тут были такие дикие, что никому и дела не было на существо, лишь отдаленно напоминающее человека, которое по каким-то своим делам рысит по песку на скорости велосипедиста-марафонца. Но вскоре пришло время с этим безобразием заканчивать. Сбавлять шаг и полностью превращаться в нормального парня двадцати с небольшим лет от роду. Начались предместья какого-то населенного пункта.

Сперва по дороге, несмотря на раннее утро, стали гонять машины. Одна, две, десяток, и вот уже шоссе, от которого я предусмотрительно держался подальше, полностью заполнено гудящими железными повозками. Решив, что я достаточно далеко убрался от базы, и меня тут вряд ли будут искать (если вообще хватились пропавшего техника), я спокойно вышел на обочину, и поднял руку с оттопыренным большим пальцем. Вроде так тут должны автостопщики действовать.

Вскоре на сигнал отреагировал бежевый минивэн с логотипом «Форд» на решетке радиатора.

— Эй, парень! — прозвучал мужской голос из салона, когда боковое стекло со стороны водителя опустилось. — Куда тебе?

— До города. — я быстро подбежал к машине, вспомнил, что нахожусь в Америке, и на всякий случай добавил. — Сэр.

— Не сэркай мне тут! — хохотнул крепкий старикан в белой бейсболке и зеркальных очках-пилотах. — Зови меня Дарин. Запрыгивай в салон! Ох и пекло уже на улице!

Я поспешил воспользоваться предложением. Не то чтобы у меня были какие-то нелады с утренней жарой — уж с вопросом терморегуляции тела, я справлялся легко и не задумываясь. Просто не хотел заставлять человека ждать.

С английским у меня было слабо. Я прекрасно его понимал, но говорил с ужасающим акцентом, который еще в прошлой жизни наш инструктор называл «рязанским». Одно радовало — язык Великобритании был настолько широко распространен, что появилось уже несколько разных «инглишей». Американский, например. Или индийский. В общем, я рассчитывал на то, что русский акцент никто не распознает. Если что, я замаскирую его под немецкий.

— Так какой город, парень? — сверкнул ослепительной вставной челюстью пенсионер. — Вегас или город ангелов? Сразу скажу, на побережье я пока не собирался. Есть у меня, знаешь ли, еще делишки, в этом логове порока и страсти.

— Вегас, сэр… Дарин. Вегас — хорошо.

Значит, вот куда меня занесло. Не Техас — Невада. Об этом штате я знал еще меньше, чем о том, где любили родео и широкополые шляпы-стетсоны. Пустыня Смерти — это название здешнего национального парка, если что. Вот, пожалуй, и все. А, еще тут находился Лас-Вегас — город-казино, в котором никогда не наступает ночь. И мифическая «Зона 51» тоже где-то в этих песках пряталась. Хм, а не с нее ли я сбежал сегодня ночью?

— Конечно, черт возьми, хорошо! — рассмеялся водитель, трогая машину и вливаясь в жиденький поток. — Как тебя зовут, паренек?

— Вик. — отозвался я. — Сокращенно от Виктор. Мои предки из Германии.

— Окей, Вик. А какого черта тебе там понадобилось? На вид ты вроде еще маловат для азартных игр.

Маловат? Я был в своем теле, а оно уж точно не было подростковым. Так почему же молодой мужчина маловат для посещения казино? Дело в возрасте, наверное? Вроде, в здешних краях полноценно взрослым человеком считают с 21-го года.

— Работа. Я намерен получить там работу. — тщательно выговаривая слова ответил я.

Это не укрылось от внимания старика. Он явно подметил мою медленную и неуверенную речь, а также странный акцент. Но не стал заострять на этом внимания. Пока.

— Крупье? — уточнил он. — Фокусник? Или, не дай Господь, супер?

А вот и местные особенности — оказывается, в здешней версии Лас-Вегаса, сверхи тоже востребованная специальность. И чем, интересно, они тут занимаются? Развлекают толстосумов, глотая огонь?

К счастью, как и многие пожилые люди, Дарин был настроен на монолог, а вопросы задавал в таком темпе, что на них не успел бы ответить и коренной американец. За несколько минут он пожелал узнать откуда я рода, какой конфессии придерживаюсь (надеюсь, парень, ты не из этих, как их там? Атеистов! Нет, ну славно-славно), и не собираюсь ли поступать в колледж.

При этом, он толком не выслушал ни одного ответа, зато про себя рассказал во всех подробностях. Оказалось, что он действительно пенсионер. Дети давно выросли, жену похоронил в прошлом году, и до недавнего времени жил в небольшом городке к северу отсюда — Туинс-Фолс, штат Айдахо. Пока пару месяцев назад не сказал себе — какого черта, Дарин?

— Какого черта, Дарин — так я себе и сказал! Ты что же, собираешься сидеть на заднице до самой смерти? Ты честно жил и работал, чтил Господа и голосовал за республиканцев, так почему бы тебе, на закате жизни, немного не повеселиться? Так я решил отправится в Вегас. Всегда хотел, но вечно что-то мешало. А ты молодец, не стал ждать старости, рванул пораньше. Так откуда ты, говоришь?

Несмотря на болтливость, у Дарина был очень живой ум и отличная память. Может на первый взгляд и казалось, что он просто мелит языком, но вскоре я понял, что он меня прощупывает. Причем, делает это вполне профессионально. Судя по навыкам забалтывания собеседника, он явно служил в полиции или в каком-то подобном ведомстве.

Легенду я проработал довольно быстро. Северная Дакота — край глухой и унылый. Леса, леса, леса, горы и маленькие городки. В моем мире было так, и, уверен, в этом так же. Люди там, по мнению жителей центральных и южных штатов, дикие. Чем мог объясняться мой акцент, например.

Вроде бы Дарин мне поверил. Однако, продолжая рассказывать бесконечную историю своей жизни, он нет-нет, да и возвращался к вопросу зачем я еду в Лас-Вегас. Причем, как мне показалось, он явно был уверен, что я сверх. По крайней мере, несколько раз об этом спросил. И все время — как бы между прочим.

В общем, непростой оказался старикан.

— А что там делать