представляя, как это делал Лобачевский.

Рыжая свора исчезла за сливовыми стволами, и Алла первой подняла послание.

– Отказали? Это какая-то ошибка. По заявке никому не могут отказать. Они берут всех.

Забрав конверт, я вытащила бланк, быстро пробежала глазами.

– Оргвзнос, – произнесла я единственное слово. – Отказ за неуплату взноса.

– Боже! Я уж было подумала! – обрадовалась Алла. – Яна все уладит. Ерунда.

– Нет, – не позволила я забрать Алле конверт. – Я не возьму у вас деньги. И так живу, ем, в школу хожу за ваш счет.

– Но Кирочка… – не могла найти Алла слова, беспомощно хлопая ресницами.

Она разбиралась в автономной нецеллярной эмбрионии, но не понимала, что такое желание сохранить каплю самодостаточности. Интересно, мне выплатят в «Биб» авансом пять зарплат сразу?

– Возьми деньги у меня. Сколько там? Сотка? Как у всех, да? – предложил Антон. – Без процентов и бессрочно.

– А что взамен? – скрестила я руки.

– Вечеринка у Аллы и Макса! – мечтательно откинулся он на руки, жмурясь в лучах. – Хоть с маслом, хоть без!

– Согласны, – быстро ответила Алла, передавая ему конверт, – ты приглашен на вернисаж. А в храме, Антонушка, я закажу сорокоуст за твое здравие.

– Э, спасибо… – почесал он голову, благодаря и за то, и за другое.

– Спаси Боже! – просияла счастливая Алла.

Антон тут же перевел единичку с пятью нулями на мою карту. Как это было просто для него и таких, как Воронцовы. Этих денег хватило бы, чтобы закрыть отцовский кредит за машину. Еще осталось бы. Сто тысяч рублей. Я таких денег никогда не держала в руках.

Пока относила новый бланк заявки, смотрела в бесконечность школьной стены, увешанной почетными грамотами, дипломами, снимками профессоров, политиков, бизнесменов. Школа украсила коридор, который вел в администрацию, заслугами своих подопечных. Иногда главным достижением, чтобы оказаться на стене, было родиться в нужной семье.

Коридор, что вел в учительскую, был оснащен вдоль стен бегущим под ногами траволатором для быстроты передвижения. А еще я заметила странные полки с овальной обувью на колесиках.

– Фаст-волкеры, – подсказал Антон.

Сев на пол, он растопырил ноги и быстро закрепил устройства ремнями.

– На моторе. Ускоряют походку на триста процентов. Их нигде еще в мире нет, только в кампусе. Попробуй! – протянул он мне пару. – У нас есть класс скоростной философии. Там типа трек. Ездишь на фаст-волкерах и читаешь с проектора мудрые изречения, определяя автора. Чем больше определишь, тем выше балл.

– Мудрые изречения? – вспоминала я хоть бы одно. – Типа демотиваторов: привет, подписчики, сегодня мы будем распаковывать обои?

Антон расхохотался:

– Когда я стану блогером, то буду рассказывать про крышесносибельное!

После уроков, к счастью, без пчеловодства, гольфа или верховой езды, которые проходили факультативом и выбирались по желанию, Антон проводил нас с Аллой на парковку. Ее увез водитель Олег по свадебным делам, а мы направились в сторону велосипедов, самокатов и скутеров.

Сразу на трех парковочных клетках – конечно, поперек – остановился красный внедорожник. Из салона вышел Максим, облокотившись спиной о капот. Он лениво закинул согнутую ногу на переднее колесо.

И смотрел он на Антона, а не на меня.

«Ревнует?» – не поняла я, что это за прищуренный взгляд недовольства.

Убрав вейп, Максим подошел к нам и поцеловал меня в щеку:

– Привет, родная. Как провела день?

Он собирался приобнять меня за плечо, но я увернулась:

– Максим, это Антон Корови́н. Мой, точнее, наш с Аллой одноклассник. Он, – теперь прищурилась я, – рассказал столько всего интересного про вечеринку с катанием голышом по масляной горке.

– Еще бы.

– Это было вау! – резюмировал Антон свои впечатления, размахивая руками.

– Ну что? Едем? – хмыкнул Макс, смерив Антона оценивающим взглядом.

– Едем! – заторопился Антон.

– Я вообще-то со своей девушкой говорил, приятель, – остановил Максим порыв Коровина залезть в машину.

– Девушкой? – переглянулись мы с Антоном.

– Я не твоя девушка, Макс, – строго отрезала я, – и я опаздываю на работу.

– Кира работает! – гордо заявил Антон, словно первоклассник, который хвастается перед родителями другом-отличником. – А я заплатил ее взнос за участие в «Сверх»! – Он пытался заработать очки преференции в глазах своего идола, но только вбивал очередной гвоздь в крышку собственного гроба.

– Кира, подожди, – не успел остановить меня Максим, пока я стартанула по асфальтированной дорожке со знаком кирпич (жаль, что не с ускорением на триста процентов).

Наплевав на знаки (кто бы сомневался), Максим пытался уговорить меня сесть в салон, догоняя на своем джипе, и когда он приблизился к самокату вновь после трех попыток, я свернула на лесную тропинку, где сразу же забуксовала, но продолжила толкать самокат дальше, собирая распущенными волосами всех свисающих гусениц и каждую паутинку, обволакивающую мои коленки со съехавшими гетрами.

– Почему ты взяла деньги у него? – допытывался Макс, развалившись на стойке кафетерия на заправке «Биб». – У него, а не у меня или Аллы? Он тебе роднее нас?

Оставив попытки выманить из леса, Макс резонно решил дожидаться меня в кафе. Переодеться я не успела, выйдя на смену в длинном фартуке, под которым топорщилась на спине школьная рубашка и бежевая юбка с тугими клиньями.

– Мы не родня, Максим, – протирала я столешницу, пытаясь стряхнуть с нее заодно и Максима.

– Слава всем богам, что нет! – взъерошил он волосы.

– И я одолжила, а не взяла. Вы бы у меня потом не стали долг брать, а ему я просто переведу.

– Одолжи у Костяна.

– Я уже должна ему за испорченный бильярд, а Алле я должна за приют и дом престарелых вместо школьного букета.

– Но у меня ты еще не занимала.

– У тебя нельзя, – смахнула я крошки от купленного им третьего хот-дога – он их не ел, но заказывал с неизменной регулярностью, лишь бы торчать здесь подольше.

– Почему у меня нельзя?

– Потому что… – выдохнула я, – ты пригласил меня на свидание и я согласилась.

– И? – не догонял он.

– Пригласил, Макс. А не купил. Я согласилась пойти с тобой на вернисаж потому, что хочу, а не потому, что должна.

– Девушка, девушка! – перебил нас покупатель. – Один капучино, пенки побольше, молока погорячее, и три кренделя в разной упаковке. Только не перегрейте их. Достаточно подержать тридцать секунд, – сделал заказ посетитель. – Молодой человек, вы уже оплатили? – спросил он Максима. – Уступите мне место, ну же, скорей! Не видите, тут слишком узко и очередь!

– Не оплатил! – рявкнул Макс. – И не уступлю, – это, видимо, относилось ко мне.

– Но я покупатель! Постоянный покупатель, – уселся мужчина на стул впритык к плечу Максима. – Девушка! Где ваша улыбка? Тут написано, – ткнул он пальцем в слоган кафе, поднимая пластиковый треугольник, – всем посетителям улыбка в подарок! А