Яна за плечо, – выпей это. Алла приготовила для тебя. Сразу взбодришься.

Взяв стакан, я принюхалась:

– Что это? Ванилькой пахнет.

– Тонизирующий природный энергетик. Сил прибавит и бодрости.

– А можно тысячу пять чашек кофе в придачу?

– Поверь, они не понадобятся. Когда я готовила прошлую выставку Владиславы Сергеевны, не спала четыре дня подряд. После вот этой штуки носилась ураганом пять дней.

– Алла все-таки гений, – выпила я сладковатую белую жижу.

– Ей нет до этого дела, Кира, – ответила Яна, стягивая с меня кроссовки. – Я работаю на Воронцовых несколько лет, но… Алле Сергеевне ни до чего нет дела. Выставки матери, контракты отца, новые формулы для производства косметики и лекарств. Нет, – смотрела Яна на меня, опираясь подбородком о плечо, – она никогда не была счастлива.

– А как же Костя? Теперь она счастлива с ним?

– Надеюсь, – улыбнулась Яна. – Вчера я слышала, – зашептала она, – как Алла говорит Владиславе Сергеевне, что не хочет участвовать в конкурсе. Не хочет конкурировать с тобой. Для тебя приз важнее. У Аллы столько наград и признаний со всего света, что школьный картонный диплом и денежный приз ни на что уже не повлияют.

– Нет, так нельзя! – возмутилась я. – Алла должна участвовать. Я буду болеть за нее! За ее стопятидесятилетний кактус. Если проиграю Алле Воронцовой, – улыбнулась я, – такую строку не стыдно в резюме приписать.

Яна подтолкнула меня за плечи, ласково улыбаясь:

– Становишься фанаткой Аллы?

– Я хочу ее понять. И решить ее уравнение. Ну, – не стала я спорить, – она на самом дела круче всех, кого я знаю.

– Иди в душ, – ответила Яна, – я подготовлю свежую форму.

– И нужно запасную футболку на работу захватить, если Максим снова чихнет на меня или бриллиантового посетителя пенкой от капучино.

– Максим Сергеевич шептал твое имя, когда Женя и Олег привезли его из продуктового. Я сидела с ним, пока Алла готовила микстуру, а он все звал и звал тебя. Никогда его таким не видела, – задумавшись, уставилась она в окно. – Не верю, что он может быть таким неравнодушным.

– Почему он груб с тобой, Яна? Из-за чего вы поругались?

– Мы по-разному смотрим на жизнь, Кира. Он видит ее так, а я иначе. Мне приходится соглашаться, чтобы меня не уволили, но стоит что-то предложить – новую идею, инициативу, – как он переходит на крик.

– Я тоже заметила, что у него какая-то биполярка, что ли? То лезет ко мне, то отталкивает. И смотрит… так странно.

– Как смотрит?

– Как маньяк, который обожает свою будущую жертву.

– Он влюбился, Кира, а все влюбленные немного маньяки. Вечером я видела его вон там, под твоим окном, – кивнула она на форточку.

– Серьезно?

От энергетика Аллы я начинала чувствовать себя все более свежей и бодрой, хоть марафон беги.

– А что он делал?

– Кажется, он гадал. На большой розовой ромашке. Заметил меня, смутился. Сунул цветок в карман и ушел.

– Гадал на ромашке?

Яна мечтательно прикрыла глаза:

– Этот парень с цветком… он был влюблен. По-настоящему влюблен.

– У тебя есть парень, Яна?

– У меня есть работа, – бодро ответила она, но что-то печальное в голосе тоже проскользнуло, как у взрослого человека, который выбирает разумом, а не сердцем – взрослый человек не позволяет себе съесть три эскимо, даже если ему очень хочется.

Часто он не позволяет себе даже одного.

Она подошла к окну, поднялась на цыпочки, посмотрела вниз.

– Если бы я видела у кого-нибудь тот взгляд, что видела у него, Кира… я бы вышла за такого парня не раздумывая.

– Хватит с нас свадьбы Аллы с Костей. Ты, кстати, едешь в Оймякон?

– Да, еду.

– Отлично! Будет с кем покататься на коньках! Костя говорил, там огромное озеро рядом.

– Кира, я катаюсь только с детским пластиковым пингвином в обнимку, ну или со стулом. Покатаешься с кем-то еще. Уверена, у тебя будет компания, – подмигнула она.

– Опять ты про Максима?

После душа я полностью ожила. Свежая, благоухающая паром утюга, рубашка приятно коснулась моей кожи. Юбка, обработаннаяа антистатиком, в кои-то веке не липла к ногам, но апогеем стала протянутая Яной планшетка.

Посмотрев на меня взглядом старшей сестры, она строго сказала с покровительством и заботой:

– В первый и последний раз. Твоя домашка. Я отправила сочинение по географии, прорешала тест по алгебре и начертила кроссворд к искусствоведению. Все загружено в электронную тетрадь вот тут, по ссылке. Но в следующий раз делай сама. Это же твой выпускной класс.

– Ты сделала за меня домашку? – чуть не прослезилась я.

– Но только сегодня, – отрезала она, хоть я и видела, как ее тонкие губы сопротивляются улыбке.

– Спасибо, Янка! – в порыве благодарности я бросилась ей на шею и крепко обняла. – Ты лучше всех!

– Ладно… Беги, – смутилась она, – сегодня завтрак готовила Алла Сергеевна. И он съедобный.

– Заезжай в кафетерий «Биб»! С меня безлимитное количество кофе!

Подхватив сумку с учебниками и рюкзак с коньками, я выбежала из комнаты. Яна вышла следом, и мы сразу же столкнулись с Максом. Он оторопел, увидев наши сияющие лица. Яна тут же придала себе статусности, оправила строгую юбку свободной рукой, пока второй сжимала рабочий планшет и органайзер.

Она все еще держалась с ним холодно, но профессионально.

– Яна, – поздоровался Макс, – доброго вам утра.

Голос его прозвучал перезвоном сосулек в никогда не знавшей разморозки холодильной камере на кухне родительской двушки, а каждое слово он произносил с долгой паузой.

– И вам доброго утра, Максим Сергеевич, – опустила она взгляд под ноги.

– Яна, идем! – старалась я увести ее подальше от пурги их нездорового общения, заполонившей этаж.

– Кира, ты иди, – улыбнулся мне Макс, – дай нам с Яной пару минут.

Я видела, как взволнована Яна, и не собиралась оставлять ее одну.

– Нет, Максим, ты мне тоже нужен сейчас.

– Я?

– Ну да! Расскажи лучше про вечеринку твоей мамы! Что это за пассаж?

– Вернисаж… – растерялся теперь он, скорее всего, из-за моего резкого прикосновения к его руке. – Тебе правда интересно? Рассматривать ее картины?

– Конечно! Они такие… огромные! А другие такие… крошечные. Жуть как интересно.

Яна у нас за спинами хихикнула, и мы обменялись с ней веселыми взглядами. Кажется, даже Максим немного расслабился, судя по его руке, мышцы в которой перестали напоминать деревяшку.

Он сдался, отстал от Яны и крепче обвил мои пальцы своими.

– Пойдем, Кирыч, смешаю тебе смузи из сельдерея и банана.

Я подошла к Максиму, чтобы перекричать жужжание блендера:

– Вам повезло с Яной. Она классная. И очень заботится о тебе и Алле. Ты ведь не собирался утром отчитывать ее?

– А