рыбинку,

Перьву рыбинку-ту обценилиж ведь во сто рублей,

Другу рыбинку-то обценилиж целуз тысецю,

Третью рыбинки тут ведь ценыз не́ было.

25 Ай пробили все ведь лавки с товаром разныим,

А пробили три цернёных своих ка́раблей;

Ай отдавал-то три рыбинки Садко-купец — богатой стал.и

Он пошол-то на чёрных всё на ка́раблях,

Торговать-то он пошол да всё ведь в разны го́рода;

30 Торговал-то он ходил да всё как с прибылью.

Он пошол-то опеть да во второй након.

Ишше вси-ти он’к карабли по морю как да соколы́ летят,

Ай Садко́ськой-от кара́бь как ведь на якорю́ стоит;

А пошли его ц́ернёны многи ка́рабли.

35 Ай Садко́-купец по ка́раблю похаживат,

Он ведь беленькима ручками розмахиват,

Золотыма-ти персьнями принабрякиват,

Он белыма-ти пальцями принашшалкиват,

Он жолты́ма всё кудрями принатрясыат;

40 Он ведь сам всё говорил да таковы реци:

«Ишше кольки по синю́ морю не хаживал —

Я Морьскому ца́рю дани-пошлины не плацивал,

Вы спускайте-ко, мои млады матросики,

Вы спускайте-тко-се боцьку с красным золотом,

45 А другу́ боцьку спускайте с цистым се́ребро́м».

Ишше́ эти боцьки-то всё поверьх воды несёт.

Да сказал-то Садко́-купець новогороцькия:

«Не берёт у нас Морьской цярь дани-пошлины.

Уж вы делайте, матросицьки, вы же́ребьи,

50 Ай собе-то делайте вы жеребьи дубовыя,

Ай ведь мне-ка зделайте вы же́ребей да красна дерева».

Ишше вси ведь же́ребьи поверьх воды плывут,

Ай Садкосько’ же́ребей да ко дну ка́менём.

Уряжалсэ в дорого́ своё да в платьё цьветноё,

55 Он садилсэ-то во белу модну шлюпоцьку,

Он ведь брал-то собе да всё ведь гусельци,

Он ведь гусельци собе да звоньцяты́ они;

Он садилса во ету скоро шлюпоцьку,

Ай он стал ведь во гусельци поигрывать:

60 «Вы прошшайте-тко, мои млады́ матро́сицьки!»

Полетел у Садка червён кара́бь да как во кры́льици,

Перестыг-то всё ц́ернёных цюжих ка́раблей.

Как Садко-то не поспел взглянуть да на ц́ернён карабь,

Утянулал всё ёго царица Белорыбица,

65 Ай приводила ево всё к царю ко Морьскому-ту:

«Ты бери-ко-се, бери же ты, Морьской ведь царь,

Ты бери-ко-се Садка, купця новгороцького,

Ты бери-ко-се ево на трои сутоцьки,

Засади его играть да в звоньцяты́ гусли».

70 Говорит же цярь Морьской да таковы реци:

«Я сижу-ту ведь, Садко новгороцькой же,

Уж я жду тибя ровно́ три годицька.

Поиграй-ко-се во гу́сельци звоньця́тыя,

Ты утешь миня, царя всё со царицою».

75 Заиграл-то всё Садка новогороцькия;

Заплясали-то же царь всё со царицою,

Ведь плясали они всё во синём мори́.

А играет ведь он да ц́елы сутоцьки,

А играет-то он да всё други́ сутки,

80 Да играет-то он да третьи сутоцьки.

Айм как ведь приходит к ёму Микола всё Можайськой-от:

«Тибе полно играть, Садко новогороцькия!

Ты прирви возьми свои да звоньцяты́ гусли:

На синём-то ведь мори зделалась больша́ погодушка

85 Да от той ли от пляски-то царя с царицою;

Ище много изгубило людей добрыих,

Ище много ведь погибло чёрных ка́раблей,

И того больше́ погибло всё мелки́х судов».

Приломали-то взели[140] звоньцеты́ гусли.

90 Говорил-то тут да ёму всё ведь царь Морьской:

«Я ведь цим тибя, Садка-купця, пода́рствую,

Я ведь цим-то всё тибя дарить буду, ударивать?»

Говорил яму́ Садко новогороцькия:

«Покажи-тко мне своих да тридцеть красных девушок».

95 Росказал ёму Никола всё Можайськия:

«Ты бери-тко-се Настасью всё царевну-ту;

Он наре́дит-то тибе всё тридцеть девушек,

Он наре́дит-то ведь в платьицё всих в парноё,

Всех-то в па́рно-то их в платье, всех в однакоё;

100 Посади́т он всё Настасью-ту царевну-ту,

Посадит-то ей да всё в серёдки-то;

У Настасьи-то ведь оци ясна сокола,

Ишше брови-ти у ей да чёрна соболя

Уж ты ту смотри, Садко, купець новогородския,

105 Уж ты ту бери да за сибя заму́ж.

Айм хоть жалеть будёт ведь царь да своей доце́ри,

Не бери ты больше некакой но́во́й».

Приказал-то наредитьц́е все́ Морьской ведь царь

Ишше всим-то им в одна́ко платьё цьветноё.

110 Замечаёт Садко новогороцькой-от:

«Шьто мне взеть будёт Настасью-то получше всех».

Они вси-то сидят будто парьнёхоньки;

А Настасья потянула руцьку правую

Да мигнула Сад-купцю да чёрным глазиком;

115 Он ведь тут-то скоро догадаитьц́е,

Говорит-то он скоро́ всё цярю Морьскому-ту:

«Мне вот та же моя да Богом су́жона».

Тут ведь цярь-от стоит да испугаитце:

«Не своим ты, Садко, умом, верно, нака́заной;

120 Не отдам я за тибя свою-ту доць любимую:

Ай у мня-то Настасьюшки-то матушка была со сьвятой Руси,

Со сьвятой была Руси ведь матушка, ис каменно́й Москвы».

Тут ставала Настасья на резвы́ ноги,

125 Говорила царю всё таковы реци:

«Уж ты гой еси, батюшко любимой мой!

Не розлуци же ты миня с Садком, купцём богатыим,

Отдавай-ко-се миня ты с ц́ести, с радости;

Дай ты мне-ка же приданым три-то ка́рабля чернёныих,

Нагрузи-ко товарами да дорогима всё:

130 Ты один карапь грузи-ко красным золотом,

Ты другой карапь грузи-ко цистым се́ребром,

Ты третей карапь грузи каме́ньём драгоц́енныим».ж

Ишше тут царь просватывал свою любиму доць;

Нагрузил ёму ведь вси цернёны три-то ка́рабля:

135 Ишше перьвой карабь да с красным золотом,

Да другой же карапь да с цистым се́ребром,

А трете́й карапь с каме́ньём драгоц́енныим;ж

Спроводил-то он Садка-купця да с ц́ести, с радости.

Ай выходит Садко новогороцькия,

140 А выходит Садко да на синё морё,

На синё-то морё, морё Хвалыньскоё,

Ишше дал ему Господь-Бог по́ветерь способную,

Им способную поветерь, уносную;

Они скоро же приходят во Но́вой-град;

145 Он ведь скоро все обстыг вси ц́ернёны свои ка́рабли,

Он ведь скоро выгружал товары-ти заморьския,

Он ведь скоро делал Миколы-то да всё Можайському,

Делал он Божью́ церьковь,

Он ведь