Вскоре за этим последовали первые сокращения. Финансовый план Баринова рушился ко всем чертям. Экономический отдел перешел на почти круглосуточную работу — они ежедневно считали и пересчитывали заново прогнозы результатов финансово-хозяйственной деятельности, сводили многочисленные финансовые потоки в единый план движения денежных средств, вычисляли затраты и предлагали различные статьи для сокращения. Слово «секвестр» поначалу было воспринято трудовым коллективом как модная шутка, однако совсем скоро стало понятно, что смешного в нем мало. Бюджеты подразделений нещадно урезались, платежи притормаживались. Все деньги компании уходили на обслуживание текущих кредитов, но денег катастрофически не хватало.

Демьян Петрович и сам не заметил как формат его работы полностью изменился. О каких-либо стратегических планах речи уже не ушло — сначала они перешли на еженедельное планирование, а вскоре и ежедневное. Всех интересовало лишь количество суточной выручки. Фактически топливное направление было сейчас единственным подразделением компании, которое продолжало генерировать выручку. В ней не было прибыли, потому что из-за ценовой войны бизнес стал не рентабельным, но выручка была отчаянно необходима, чтобы рассчитываться по долгам.

Наконец, спустя еще три дня на вечер четверга Баринов назначил совещание топ-менеджеров. Демьян подозревал, что босс заново включился в работу не от хорошей жизни. И от этого вечернего заседания он тоже ничего хорошего уже не ждал.

За большим столом собрались все директора и начальники ключевых отделов. В воздухе царило напряженное молчание. Недавняя весть о заморозке выплаты премий больно аукнулась в коллективе и многие считали это несправедливостью и даже ошибкой со стороны компании. Теперь же люди готовились услышать очередную плохую весть, и они не ошиблись. Однако услышанное повергло присутствующих в шок.

Баринов прокашлялся, скорчил какую-то гримасу и в дурашливо-шутейной форме начал свое выступление:

— А чего вы все такие мрачные сидите?

Присутствующие никак не отреагировали, ожидая продолжения.

— Я пригласил вас сюда, чтобы вы из первых уст услышали то, о чем завтра будут писать местные газетенки. Дело в том, что как вы возможно слышали, в нашей стране случился очередной экономический кризис. К сожалению, дураки в правительстве абсолютно не знают как себя вести в подобных ситуациях, а потому многие поддаются панике.

Баринов оглядел присутствующих долгим взглядом и продолжил:

— Панике поддаются не только люди, но и целые организации, к примеру банки. Для тех кто не в курсе сообщаю — с начала текущей недели мы получили уведомления от пяти наших банков-кредиторов с требованием о досрочном погашении ранее выданных кредитов.

По комнате пробежала волна непонятных возгласов. Несмотря на то, что многие из присутствующих слабо разбирались в тонкостях кредитования, житейская мудрость подсказывала им что подобное заявление не сулит ничего хорошего.

— Вы все знаете как мы много работали, чтобы сделать Галактион Групп ведущим холдингом нашего региона. Каждый из вас приложил немало своих сил для этого. Безусловно наше быстрое развитие было невозможно без привлечения заемных средств. И вот теперь эти банковские ублюдки требуют возврата всех ранее выданных кредитов! И все это в нарушение ранее достигнутых договоренностей! Их не интересует судьба наших предприятий, судьба активов и людей, ваша судьба — их интересуют только наши деньги!

— Но у нас нет таких денег, — раздался чей-то неуверенный голос.

— Все верно. У нас нет возможности погасить эти кредиты, потому что деньги вложены в оборудование, в реконструкцию нефтеперерабатывающего завода, в новые стройки и так далее. Этих придурков это не интересует! Поэтому я принял решение, что у нас есть только один способ защитить себя — завтра мы объявим о банкротстве Галактион Групп.

Комнату потрясли возмущенные голоса, поднялся гул и гомон. Люди возбужденно начали переговариваться между собой. На лицах собравшихся читались явное недоумение и тревога.

— Тихо! — прикрикнул Баринов и тишина быстро воцарилась в помещении. — Тихо, пожалуйста. Я понимаю, что слово «банкротство» вас пугает, однако страшного в нем ничего нет. Это предусмотренная законом форма защиты. Фактически даже закон называет эту процедуру не банкротство, а финансовое оздоровление.

При этих словах Баринов посмотрел в сторону Савицкого и тот сделал весомый кивок головой, молчаливо подтверждая справедливость сделанного утверждения.

— Но как же мы возьмем и закроемся? — спросил кто-то.

— Да, никто не закрывается, — рявкнул Баринов. — Слушайте меня внимательно! Банкротство не означает закрытие предприятий, оно лишь означает что мы можем не платить нашим кредиторам, причем сразу всем! Не только этим банкам, но и другим поставщикам. Мы накопим деньги, сформируем реестр кредиторов и начнем потихоньку расплачиваться с ними. За год-два все отдадим. Ни одно предприятие не останавливает своей работы! Просто они хотели получить все сразу, а теперь пусть лапу сосут! Встанут в очередь и будут получать от нас по копейке в месяц, а мы спокойно продолжим работу. Я вас для этого и собрал здесь, чтобы вы не верили газетам, не поддавались эмоциям. Конечно, нас ждут какие-то организационные преобразования — это мы с юристами еще проговариваем и завтра, после принятия судом нашего заявления о банкротстве, скорее всего озвучим наш первый план ближайших действий. Сейчас же я просто всех призываю расслабиться и спокойно работать дальше.

Спокойно работать дальше ни у кого не вышло. Даже Демьян Петрович был удивлен такому резкому ходу Баринова. Слишком резкому. У него даже закралось подозрение, что подобный поворот был частью какого-то тайного плана, и кризис стал лишь поводом для объявления о банкротстве. Савицкий был гением юриспруденции, ни один захват активов холдинга не проходил без его участия. Если Шекнер был правой рукой главы компании, то Савицкий без сомнения был левой. Одна рука делала грязную работу, а вторая отмывала эту грязь. Только удачное сочетание работы этих двух рук и позволило Галактиону найти свой путь к вершине бизнес олимпа.

Чутье Демьяна прямо кричало о том, что озвученное на собрании лишь малая часть, верхушка айсберга. Вероятно, мозг Баринова опять разглядел в хаосе некую тайную возможность для обогащения. Недаром ведь китайцы пишут слово кризис двумя иероглифами — хаос и возможность. Уж слишком спокойно Президент компании объявил сотрудникам о банкротстве, слишком улыбчивым было его лицо, слишком игривым был настрой. Демьян разглядел в нем все признаки ухмылки довольного кота. Очевидно было, что у Баринова придумана очередная хитрая комбинация, сама мысль о воплощении которой вызывала в нем возбуждение и предвкушение выигрыша. На кону было что-то большое, намного большее чем просто вопрос выживания компании. И это большее было пока ото всех скрыто.

Но так ли это и насколько Демьян был прав в своих догадках покажет время.

***

Как и обещал накануне Баринов, утро пятницы принесло с собой официальную весть о банкротстве компании. Телефоны в офисе Галактион Групп просто разрывались от сотен звонков. Журналисты наперебой стремились взять горячее интервью или раскопать какие-либо подробности происходящего. Поставщики тревожно интересовались оплатами ранее произведенных поставок. Персонал компании в панике отказывался работать, не понимая какой смысл в этой работе. Мир словно сошел с ума.

Предвидя всю эту суматоху, Демьян Петрович пришел на работу с большим запасом и в 7 утра уже был на рабочем месте. Накануне он весь вечер просидел в интернете, изучая вдоль и поперек закон о банкротстве, а также комментарии юристов к нему. Чем больше он погружался в эту тему, тем в большей степени в нем росла уверенность, что Баринов затеял весьма хитроумную и столь же опасную игру. Как и большинство людей, Демьян ранее не сталкивался с банкротствами, а потому его мнение было основано на обывательском восприятии данного понятия. Теперь же он понимал, что это мнение было ошибочным и весьма далеким от истинного содержания процедуры банкротства. Не было никаких сомнений, что Баринов пришел к своему решению не случайно. Очевидно, что он рассматривал этот вариант и вероятно каким-то образом подготовился к нему. И экономический кризис был лишь удобной ширмой, чтобы объявить о переходе к новому