Ну ладно, давай обвыкайся, а я пошёл – дел ещё полно, – поднялся и вышел. Едва за ним закрылась дверь, как раздался телефонный звонок кабинетного телефона. Филипп от неожиданности вздрогнул, и поспешил взять трубку:

– Але, Сёчин, слушаю.

На другом конце ответил бодрый молодой голос:

– Филипп Андреевич, здравствуйте! Это Сергей Сорокин.

Сёчин заметно обрадовался:

– О-о! Серёжа! Здравствуй дорогой, здравствуй! Ты в городе?

– Да, у меня сейчас свободная пауза. Я чего звоню, Филипп Андреевич, вас как сегодня встретить можно? Кое-что передать хочу.

– Серёжа, я тут в театр приковылял. Решил выйти, дома надоело. Сегодня пообщаться не дадут, это точно, лучше после шести подъезжай ко мне. Адрес есть у тебя?

– Да. Конечно, хорошо, так и сделаем. Я перезвоню перед появлением.

– Всё, давай, пока.

Весь рабочий день Сёчин бродил по театру, смотрел, разговаривал. Зинаида при его появлении сразу же устроила короткое выступление: «Что такое, почему Филиппу Андреевичу никто не помогает?» – в результате Мейзель прикрепил к нему персонального «стулоносца», назначив на эту роль самого молодого из бригады рабочих, который весь день таскал за Сёчиным табурет, и если он останавливался с каким-нибудь вопросом, то стоять ему не приходилось – стул оказывался ровно за ногами, оставалось только согнуть их в коленях. Разбираться в накопившейся текучке Филиппу пришлось весь день, а когда подошло время возвращаться домой, Иосиф любезно предложил подвезти.

Дома Сёчин с наслаждением растянулся на диване, но полежать подольше не удалось – зазвонил телефон. Взяв трубку, сразу услышал голос Сергея:

– Филипп Андреевич, это я. Вы дома?

– Дома, Серёжа, подъезжай.

– Да я уже за дверью стою.

– Понял, иду открывать.

Оказавшись в квартире, Сорокин, казалось, заполнил её всю – высокий, под два метра ростом, широкоплечий молодой человек, всем своим видом излучал безграничное радушие и надёжность. Сергей был одним из тех самых людей, рядом с которыми сразу возникает ощущение полной безопасности и абсолютного доверия. После трагического исчезновения Филиппа, Сёчин и он подружились, стараясь по возможности поддерживать друг друга в те тревожные дни ожидания. И даже, когда фаза активного розыска закончилась, отношения не прекратились.

Открыв входную дверь, Сёчин сделал приглашающий жест:

– Проходи! Чай заварить?

Снимая куртку, Сорокин покачал головой:

– Нет, спасибо, я буквально на минуту.

– Ну давай, заходи, присаживайся. Рассказывай, что привело. Пока суть, да дело, гляну что с чаем у меня.

Сергей прошёл в комнату, присел на диван, расстегнул сумку, достал стопку листов на скрепке, и протянул:

– Вот, держите. Это копии из блокнота с записями Филиппа.

Глава 5. Василиск

Глава 5. Василиск

Развернувшийся было в сторону кухни, Филипп Андреевич остановился, как вкопанный, на месте:

– Откуда это у тебя? Перед уходом мы с ним разговаривали, я настаивал взять с собой блокнот для записей, так он, получается, это сделал?

– Получается сделал. Послушал мудрого совета.

Сёчин сделал шаг в сторону пришедшего, взял стопку листов в руки, и глядя на них, задумчиво проговорил:

– Но не все мудрые советы принял. Вот куда же ты подевался, тёзка? Просил ведь отложить поход этот, – и подняв глаза на Сергея, задал вопрос:

– Где вы их отыскали? В тайге?

– Да, Филипп Андреевич, там всё и нашлось. А наткнулся на него мальчишка-волонтёр с соседней деревни, нашёл в пяти километрах севернее кострища. Больше ничего рядом не было. У меня в полиции хорошие друзья есть, я их попросил опись обнаруженного дать посмотреть. Когда глянул, и увидел там, в описи – «непромокаемый тактический блокнот», в груди даже ёкнуло. Начал просить, но сразу после прекращения поисков это сделать невозможно – сначала возбуждается уголовное дело, и всё на контроле у следственного комитета. А когда фактов преступления не обнаружили, то переквалифицировали процесс в розыскное дело, и все вещдоки передали на хранение в УВД. Теперь дело будет пять лет открытым, до момента обнаружения Филиппа. Если за этот срок не найдут, то закроют. Но я же не могу пять лет сидеть, ждать. Сам блокнот, конечно, получить в руки никак нельзя, а вот копии мне сделали. Это я для вас приготовил, у меня свои есть. Так что изучайте спокойно.

Сёчин присел к столику, и перекладывал бумаги из стороны в сторону, разглядывая исписанные листы. Сергей добавил:

– Я их карандашом пронумеровал в уголке, вон там, сверху, так что не запутаетесь.

– Да-да, я уже заметил. Что-то разволновался, никак текст не могу ухватить. Давай, чаю сделаю? А то сидим как