И полезем в поля через лес напролом,

Тот, кто знает, оценит мой недолгий рассказ,

Трам-дарам, тара-рам

Засыпаю сейчас…

С утра пораньше Филипп вышел из дома, добрался до вокзала, сел в автобус. Попросил водителя остановиться в обозначенном на карте месте. Вышел на трассе через восемьдесят километров.

Немного постоял, осматривая пейзаж впереди, затем достал компас, пристегнул на левую руку. Стоя на обочине, сориентировался, выбрал вешкой самую высокую ель, и зашагал в сторону леса через подготовленную к озимым уплотнившуюся почву.

*****

Ни через один, ни через три дня, Филипп из экспедиции не вернулся.

Первым тревогу поднял Сёчин, ещё находившийся в тот момент в больничной палате. Беспокоится он начал ещё на утро после первого прошедшего дня. Сразу дозвонился до Сергея, объяснил ему ситуацию.

Сергей заругался, но взял инициативу на себя, сделал все необходимые звонки, и постоянно был на связи – сообщил в МЧС, полицию, организовал отряд волонтёров, оплатил расходы. К розыску подключились все Крещёвские копари. В поисковой операции задействовали спецтехнику – вертолёт, и несколько вездеходов. Поиски шли ровно неделю, волонтёры тщательно осмотрели от выбранной точки полосу таёжного массива шириной в два, а вглубь леса прошли сто с лишним километров.

Примерно в середине этой дистанции поисковики обнаружили место стоянки, где Селин, очевидно устраивал отдых – свежие следы от тщательно затоптанного костра. В паре метров от обугленных сучьев в прикопе нашли пустую упаковку сухпайка. А примерно на шестидесятом километре от точки, отмеченной Филиппом на карте, были обнаружены все его вещи – рюкзак, рядом – аккуратно сложенная одежда, обувь. В голенище одного сапога обнаружился оранжевый планшет с упакованным в полиэтилен непромокаемым тактическим блокнотом «RiteIn The Rain». Из второго сапога опешивший от находки сотрудник спаса вытряхнул жирную, чёрную гадюку не меньше полутора метров в длину, как он уверял позднее.

Все найденные вещи Филиппа были переданы в УВД Крещёвска.

В ближайшие дни полицией был зарегистрирован факт безвестного исчезновения лица, следком в рамках уголовного дела выяснил, что денег на счетах исчезнувшего нет, следов взлома в квартиру не зафиксировано, а по показаниям близких, об угрозах в адрес Филиппа известно не было, сообщений о преступлениях в его адрес также не поступало. Признаков преступления обнаружено не было. В результате, выполнив всю положенную в таких случаях бюрократическую работу, по итогам поисков было заведено розыскное дело.

*****

Прошло шесть месяцев. Сёчина давно уже выписали из больницы. Дома он пробыл почти месяц, а убедившись, что спокойно может передвигаться, помогая себе только тростью, тут же вышел на работу. Этим решением Филипп Андреевич спас от инфаркта своего начальника и давнего друга Иосифа, который в его отсутствие вынужден был заниматься всеми хозяйственными делами в театре, менять декорации к спектаклям, договариваться с подрядчиками и вести перманентную борьбу с подчинёнными. Их первая встреча состоялась в кабинете Сёчина, куда главный декоратор явился с огромным букетом цветов, бутылкой коньяка и упаковкой салями. Обняв Филиппа, Иосиф Соломонович искренне и добросердечно расплакался:

– Филенька, дорогой мой, я так рад тебя видеть! Как же хорошо, что ты вышел на работу, я уж думал, что не доживу! Ты уж береги себя, не болей. Я так без тебя тут измучился, совсем покой потерял. Видишь, даже похудел! – утирая лицо носовым платком, дрожащим голосом приветствовал его Мейзель.

– Ну ладно, Ося, успокойся, перестань. Я здесь. Что, так тяжело было? – похлопывая его по спине, ответил ему Филипп.

– Да я представить себе не мог, что на сцене столько канители с установкой. Да ещё интеллигенты в седьмом поколении эти через день полупьяные, никакого спасу на них нет.

– Иосиф, какие ещё интеллигенты?

– Ну какие? Лёва, Эдик да Николаенко ещё. То у них бургундское виновато, то абсент! Мы, говорят, интеллигенты, и не можем противостоять дьявольской силе благородных напитков! Ты представляешь?

– Ося, да они кроме водки больше ничего не пьют! Ладно, я всё понял, иди отдыхай, занимайся своей работой, разберусь. Что там сейчас в репертуаре?

– Дубровский.

– Ух ты! А Машеньку Троекурову кто исполняет?

– Кто-кто – фанатка твоего писательства, Зина! Прогон уже был. Всё нормально. Лёва только меня чуть до инфаркта не довёл.

Филипп заинтересованно уточнил:

– Что опять?

– Да знаешь, когда на сцене дуб установили, а он сделан из проволочного каркаса, обтянут тканью, и крона съёмная. Так этот змеелов вспомнил Лира, надел тот самый шлем, взял меч, и полчаса ходил обстукивал, всё змею искал. В итоге полез по стволу вверх, заявив: «Сейчас на ветвях проверю», и свалил его! Представляешь, сволочь какой! Мужики этот дуб полдня монтировали. Ох и дурак…

При этих словах Иосиф снова принялся вытирать лысину платком, и наконец, засобирался:

–