Ночью Филиппу приснился сон. Он находился в незнакомой местности, но был совершенно точно уверен – это именно то самое Загорье, про которое упоминал в своём рассказе. Осознание того, что его герой должен будет сюда попасть, подогревало естественное любопытство. Густой хвойный лес начинался сразу за окружавшей его высокой каменной грядой. Далеко впереди виднелась водная гладь. «Озеро полумесяца!» – мелькнула мысль.

Попробовав остановиться, Филипп понял, что не может этого сделать – контроль над координацией движения в пространстве отсутствовал – под воздействием неведомой ему силы он низко, не касаясь ступнями, парил над землёй.

Впереди появился высокий забор, сделанный из толстых, вкопанных в землю брёвен, и в нём – открытые створы ворот. Он «проплыл» через вход, пересёк небольшой двор, и приблизился к двухэтажному дому. Когда появилась мысль осмотреть строение внутри, Филипп вдруг неожиданно оказался в небольшом, даже тесном пространстве, ограниченном со всех сторон прозрачной преградой. Тональность окружающего светового фона изменилось, и теперь он видел предметы обстановки, находившиеся в комнате, сквозь мутный, слоистый пар желтоватого цвета. Кроме примитивной, грубо сколоченной мебели, было заметно непрекращающееся движение – в разные стороны перемещались плохо различимые силуэты. Кто это, или что это такое, рассмотреть никак не получалось. Решил приблизиться к прозрачной перегородке. Едва удалось это сделать, как прямо перед глазами возникло лицо Селина, который беззвучно шевелил губами. И в этот момент абсолютную тишину прорезал громкий голос: «Филипп Андреевич, это я!» От неожиданности Сёчин вскрикнул, и сразу проснулся – над ним стоял копарь, повторявший снова и снова:

– Филипп Андреевич, это я! Филипп Андреевич, проснитесь! Это я – Филипп!

Отходя ото сна, Сёчин сфокусировался на появившемся посетителе, и понемногу пришёл в себя:

– А, это ты. Такой сон тяжёлый был. И странный. Надо записать, не то забуду. Сны всегда забываются. Как у тебя дела?

– Да пока есть время, решил в короткую экспедицию сходить. А у вас какие новости? Вам не маршрут в Загорье, случаем привиделся?

Во время их разговора в палату вошла медсестра. Увидев посетителя, искренне возмутилась такому нахальству, и принялась выпроваживать:

– Так – это кто у нас такой прыткий с утра пораньше? Пациент, а вы почему на вызов не жмёте? Визиты ещё не положены! Сейчас – процедуры, завтрак, потом обход! Прошу выйти из палаты. Подойти можете часам к одиннадцати, и место уточняйте у дежурной. Пациента, скорее всего переведут. Всё, прошу не задерживать!

Спорить было бесполезно, от такого агрессивного напора Филипп сразу засобирался на выход, успев спросить у Сёчина:

– Филипп Андреевич, а блокнот у вас далеко? Я бы пока почитал.

– Да, вот возьми. И если сможешь, подходи попозже.

Принимая в руки записи, копарь закивал, – Обязательно подойду! До встречи! – и, развернувшись, направился по коридору.

Время до встречи в больнице Филипп провёл в большом торговом центре. В комплекте его амуниции для предстоящего похода не хватало резиновых сапог, а в том месте в тайге имелись затоны, а значит изобиловали гадюки. Отыскав на втором этаже сектор одежды «Для рыбаков и охотников», погрузился в проблему выбора – копарь отчаянно не любил публичный шопинг, предпочитая отыскивать необходимое в виртуальном пространстве магазинов интернета. Оправдывая сегодняшний визит срочностью ситуации, всё-таки отыскал нужный вариант с высоким голенищем и завязками, рассчитался, и вздохнув с облегчением, вышел на улицу.

Оставшееся время провёл на лавочке в парке за ТЦ, читая рукопись Сёчина. Дочитав до конца, сунул блокнот в карман, и погрузился в мысли: «Ничего тут про маршрут нету. Да и глупо было надеяться на фантазии, совершенно глупо! Вроде бы, судя по последним страничкам – Аристарх собирается просто отправить мальчика по реке. И что дальше? Мне это ничего не даёт! Нет, несерьёзно совсем. Сёчин сочинил, основываясь на последних разговорах со мной. Да и откуда он может знать конкретный путь? Это просто смешно! Уже на что мало вызывает доверия старинный текст, который достался от «тайного агента», но он всё-таки оперирует конкретными данными – описание территории самого Загорья, и ещё указаниями: «нужно найти поляну», «присядь, успокойся», потом что про какого-то проводника, кто это, или что? И самое главное: «съесть горсть побегов», после чего станут видны метки. Что это за трава? Галлюциноген? А вдруг найду этот Греналин? И что – жевать? А если сдохну?»

Размышляя таким образом, Филипп вдруг спохватился, – А сколько времени? – и, глянув на часы, подскочил: «Успею, если почти бегом!», – и заторопился в больницу.

Оказавшись у дверей палаты, увидел санитарку, смывающую с пола последние напоминания о съехавшем пациенте, и подошёл к дежурной:

– Здравствуйте, а подскажите, куда из пятой пациента перевели?

Оторвавшись от заполнения журнала, медсестра, подняв взор на Филиппа, сухо ответила:

– Внизу все списки регулярно обновляются, не могли глянуть? – и, принявшись писать дальше, коротко бросила:

– Этажом выше, седьмая.

Буркнув: «Спасибо», копарь отправился на поиски. Сёчин нашёлся сразу, даже спрашивать никого не пришлось. Когда Филипп открыл многослойно окрашенную дверь с номером «семь», пациент задорно хрустел чипсами, и весело беседовал с симпатичной светловолосой женщиной. Увидев входящего, протянул руку в его сторону:

– Знакомься, Зина, это мой новый знакомый, зовут его тоже Филипп!

Обернувшись, Зинаида Петровна приветливо