два дня с удовольствием облегчилась, подмылась водой из ковша и, после того как вышла, ополоснула как следует лицо и руки в каменном умывальнике, что стоял рядом с отхожим местом.

Тимур нетерпеливо ждал ее, скрестив руки на груди, и цензорским мрачным взором следил за каждым движением девушки. Когда Софья умылась и повернулась к нему, стряхивая пальцами остатки воды с лица, он недовольно буркнул:

– Разумывалась, словно во дворце.

– Простите, я заставила вас ждать, – тут же примирительно произнесла она, улыбнувшись.

Она увидела, как от ее слов и улыбки лицо Дешкелиани разгладилось и его взгляд стал добрее. Софья уже заметила, что, когда она просительно и с благодарностью говорила с Тимуром, добавляя к этому улыбку, его обычное скверное настроение улучшалось и он становился более лояльным, по крайней мере, по отношению к ней. Софья инстинктивно чувствовала, что привлекает Дешкелиани как женщина. Ибо его взор постоянно останавливался на ее губах, не говоря уже о том, что он слишком дерзко смотрел ей прямо в глаза, словно показывая взглядом, что она принадлежит ему. В ее голову постоянно лезли мысли о том, что Дешкелиани не убил ее именно по этой причине. Видимо, в дальнейшем намереваясь получить от нее интимные ласки. Софья понимала, что пока она будет ласкова и покорна, он не причинит ей вреда. Но близость Тимура была ей неприятна. Через силу она заставляла себя улыбаться, хотя на самом деле ей противны его постоянное общество и контроль.

Тимур уже направился к одному из амбаров, где они должны были провести ночь. Софья послушно последовала за ним. В какой-то момент она нагнала его и тихо вымолвила по-грузински:

– Могу я с вами поговорить, Тимур?

Он резко остановился и, обернувшись к ней, недовольно спросил:

– Поговорить?

– Да, наедине, чтобы никто не слышал, – пролепетала она и ласково посмотрела на него. Тимур удивленно вскинул брови и тут же выпалил:

– Ну?

– Я хотела всего лишь попросить вас, – начала осторожно и просяще Софья, чуть улыбнувшись.

Он вмиг перебил ее, отчеканив:

– Если ты думаешь, что я растаю от твоих улыбок и отпущу тебя, ошибаешься.

– Я не об этом хотела попросить, – быстро выпалила она, понимая, что даже не дерзнула бы просить о том, что он сказал.

– О чем же тогда?

– Мне очень неудобно ехать на лошади впереди вас.

– Отчего же? – искренне удивился Тимур. – Я держу тебя крепко. Вряд ли ты упадешь, если ты этого боишься.

– Нет, не этого, – пролепетала несчастно Софья, чуть прикусив губу.

Она хотела убедить его в том, чтобы он позволил ей ехать одной на лошади. Ибо его постоянное присутствие за ее спиной, его жесткая рука, и его дыхание не просто смущали ее, а неимоверно нервировали ее и вызвали в ней неприятное чувство брезгливости. К тому же ее раздражал сильный запах горца. Не считая запаха мужского пота, Дешкелиани пропитался едкими ароматами пороха, лошадей и кожи. Эти запахи вызвали в существе девушки гадливость и желание отстраниться от него.

– Я постоянно облокачиваюсь на вас, ерзаю, – попыталась она убедить его.

– Мне это не мешает, – искренне заметил он, нахмурившись.

– Но я закрываю вам обзор дороги своей головой, и из-за меня вы вынуждены чуть выворачивать шею, я вижу это.

– Это так, но…

– И вообще, вам неудобно скакать в седле, еще удерживая меня. Ведь вы должны управлять конем. А если на нас нападут? И руки у вас будут заняты, – добавила она, довольная тем, что придумала столько доводов.

– Вряд ли на нас нападут, – парировал он.

– Но вы должны понять, Тимур. Прошу вас, я не могу опять ехать с вами в седле! – уже пронзительно выпалила девушка, устремив на него взгляд.

– И что же ты хочешь? – невольно вымолвил Тимур, окончательно опешив от наглости пленницы.

– Я бы хотела ехать в седле одна.

– Неужели?! – пророкотал Дешкелиани грозно, и его лицо стало мрачным и злым. – Ты что это возомнила о себе, девчонка? Где я для тебя найду еще одну лошадь?

Хотя и видя, что он разозлился и этот разговор становится опасным, Софья все же решилась и из последних сил вымолвила:

– В этом селе разве нельзя купить лошадь? Я видела, что у них кони есть.

– Купить? Не смеши меня! Я беру все так. И, если захочу, возьму не одну лошадь!

– И одну отдадите мне? – с надеждой пролепетала Софья.

Тимур открыл было уже рот, чтобы поставить эту наглую девицу на место, но тут же отметил, как она искренне и наивно смотрит на него и, видимо, действительно полагает, что он и впрямь будет искать для нее какую-то лошадь. Вконец оторопев от ее детской наивности, а более от ее чарующего, завораживающего взора, Тимур осознал, что его гневный запал начал остывать. Он хмуро глядел в ее прелестные молящие глаза, и им вдруг овладело настойчивое желание действительно найти эту злосчастную лошадь, которую она просила. Однако его разум тут же сковал его странные жалостливые мысли, и он недовольно выпалил:

– Нет! Не буду я искать никакую лошадь для тебя, девчонка. Поедешь, как и раньше, со мной. На этом разговор окончен. И больше я не хочу слышать о твоих капризах. Пошли спать.

Он направился в сторону костра. Софья, опустив плечи, поплелась за ним, стараясь сдержаться и не заплакать. Они вошли в высокий амбар, где на стогах сена уже расположились шестеро джигитов. Тимур приказал девушке ложиться с краю у деревянной стены. Она послушно заняла место на небольшом стоге сена, положив свою дорожную суму рядом с собой. Дешкелиани, окатив ее внимательным взором, вышел и вернулся спустя пять минут. Он улегся рядом с Софьей. Быстро намотав ее длинную косу на свое запястье, он сжал ее конец в своей ладони.

– Спи, козочка, уже поздно, – коротко велел Тимур.

Софья опешила от этого ласкового слова. И тут же несчастно выдохнула, ибо поняла, что он намотал ее косу на руку, для того чтобы пресечь возможную попытку к бегству. Ибо даже малейшее ее движение в сторону сразу же разбудит его. Девушка закрыла глаза, полные слез, и, тихо вздыхая, начала гладить свой живот, который заныл. Уже через миг, уставшая и несчастная, она провалилась в глубокий тревожный сон.

Глава