В воскресенье прошел сильный дождь. Несмотря на дождь, вчера крестилась женщина Елена. Ей исполнилось тридцать три года. И она намерена начать новую жизнь именно с крещения. В прошлой было много разного: и хорошего, и грязи, и разбитого счастья. Когда мы вышли из крестильни, это было около девяти часов вечера, дождь только кончился, и на небе образовалась большая радуга. Большая-большая, все цвета, и она заплакала. Тихо так слезы потекли. Мы стояли у крестильни, смотрели на радугу. У нее текли слезы. И у меня. Я был счастлив!

А в ночь со среды на четверг отошла к Господу монахиня Апфия. Ей было девяносто три или даже больше. Она приехала на Соловки по набору работать в воинской части. Где-то сразу после войны, точно не помню, да так и осталась. Одинокий человек, стала прихожанкой монастыря. В 2006 году ее постригли в монашество. Она тяжело болела, думали – к смерти. Я участвовал в постриге. Она была такая согбенная, ходила с трудом. При постриге постригаемый ползет от входа к алтарю, а монахи прикрывают его своими мантиями. Я тоже прикрывал. Были сомнения, доползет ли сама или ее как-то поднести. Доползла сама. Пополз старый, больной, согбенный человек, а встала пожилая, но еще вполне здоровая женщина. А после пострига матушка Апфия стояла как ангел. Просто светилась. Я таких светлых и радостных людей, как она, сразу после пострига и не видел. Потом все ушло, но она прожила еще шесть лет. Наверно, в тот момент я тоже был счастлив.

Можно вспоминать много моментов в монашестве, когда я был счастлив. Для меня само монашество – счастье. Хотя и трудно, и больно, и тоскливо бывает. Можно, конечно, вспомнить и счастливое время до монастыря. Это момент влюбленности. Влюбился – это как вспышка в тусклой жизни. Свет, радость. Но совершенно точно знаю, что это и коротко, и по сравнению с монашескими утешениями все потускнело.

К тому же влюбленность кончается либо женитьбой, либо расставанием. А и то, и другое происходит с большой печалью.

Спаси Господь.

Весна, 2011 год. Самолет. Трансатлантический перелет Москва – Торонто. Лечу и знаю, что где-то там, на земле, мой недавно обретенный любимый мужчина уже мчится на автомобиле из Оттавы в аэропорт Торонто встречать меня. Такое теплое чувство этого осознания – он ведь летит встречать именно меня! И теплая смс перед полетом: «Скорее хочу тебя обнять». Мурашки по всему телу. Улыбка во все лицо. И даже книжка не читается.

1 декабря 1997 года. Моему сыну шесть лет. Мы собираемся в детский сад. Сын меня спрашивает, когда начнется зима. Я отвечаю, что сегодня первый день зимы, она уже началась.

– А где же снег?

– Это не в моей власти, это Боженька как решит.

– А я попрошу его, можно?

Когда я уже почти была готова выходить, в темной прихожей я увидела своего мальчика со сложенными ручками лодочкой почти у лица. Он что-то шептал, и мне пришлось подождать, пока он закончит. Я не знаю, где он видел, что именно так нужно говорить с Богом.

На работе днем я выглянула в окно и увидела снег. Это были редкие и робкие снежинки, которые таяли, не долетая до земли. Но это был снег, о котором договорился мой маленький мальчик с самим Богом. Вечером, когда он с горящими от счастья глазами кричал мне радостно про первый снег, я была невероятно счастлива его счастьем. До мурашек.

Конец мая 2001 года. Я ученица седьмого класса полуямской средней школы. Еду домой с турслета – уставшая, но совершенно счастливая. Мы победили! Дома встречают родные, обнимают, радуются, хвалят. А тем временем суббота. Баня вовсю затоплена. В летней кухне собирают на стол. Бабуля испекла самый вкусный хлеб на свете, прямиком из русской печки, горяченький еще! Картошечка, сальце, сметана, огурчики, помидоры с грядки. Все безумно вкусно и сытно! Садимся за стол всей большой семьей. Я быстренько ем, потому что ведь дискотека скоро! А там ждет он с запиской, где признается в любви и посвящает стихи. А еще танцует для меня, а мне стыдно, ведь все смотрят! Мы гуляем всей толпой, сидим на лавочках, шутим и болтаем обо всем на свете. Впереди беззаботное лето! В аттестате все пятерки! И кажется, что детство не закончится никогда…

2010 год. Близится к концу четвертая смена в лагере «Планета», что на Пионерском проспекте Анапы. Я – вожатая лучшего в мире отряда (моим детям по пятнадцать-шестнадцать лет). Сегодня мы выиграли в мероприятии внеурочный поход на море на закате. И вот мы – счастливые от победы, такие дружные, с пониманием того, что скоро все разбежимся по своим городам, ценим каждую минуту этого незабываемого лета.

Мы идем по центральной аллее, вдалеке которой виднеются ворота к морю. А за ними уже зреет оранжевый закат. У ворот нас встречает плаврук, он распахивает их, и перед нами оказываются золотые барханы.

Я сбрасываю с себя тунику на бегу, кричу своим ребятам: «Скидывайте все, бежим в море с разбегу!» Так обычно никто не делает, потому что дети заходят в воду только по свистку. Но дети старшие, на пляже двое спасателей, которые нас ждут, все под контролем! И все дети подхватывают идею, кидают свои вещи в песок и несутся навстречу солнцу. Мы бежим по песку, смеемся, и нам весело и здорово.

И мы забегаем в море…

Девчонки визжат от прохладной воды, но все равно не останавливаются. Начинается какое-то барахтанье с брызгами, голосами. Спасатели говорят всякие глупости в мегафон. Сквозь гребешки волн и брызги просвечивается закатное солнце. Я копошусь во всем этом, а потом на миг замираю и понимаю – это счастье!

Неделю назад. Я просыпаюсь, мне нездоровится, нужно ехать на встречу через весь город. Звонит любимый, говорит, что скоро будет у меня. У нас есть полчаса. Я завариваю свежий чай, разливаю по чашкам, ставлю стул, чтобы сесть напротив него и чтобы нас не разделял стол, зарываюсь пальцами ног в его ступни, сижу, пью горяченный чай и смотрю на него. И мне становится спокойно, хорошо и счастливо.

Однажды осенью, как раз в канун Дня учителя, мама забирала меня из больницы. Я прошла курс лечения по поводу какого-то функционального сердечного сбоя. И было мне семь лет, и училась я в первом классе. А когда я лежала в больнице, навестить меня приходил весь наш класс, благо все это было недалеко от школы. Так, наверное, детям прививали чувство товарищества, сострадания. Да и просто погода была хорошая, и осень красивая… День, о котором я пишу, был субботний, начало осени, первое воскресенье за ним – День учителя, мамин праздник!