Ханна отошла, чтобы заняться красавцем в темно-сером шарфе, — по языку ее жестов осталось неясным, пыталась она заинтересовать клиента настенными светильниками или собственной особой, — а я осталась отвечать на вопросы Мартины Бирд о лазерной резке, удерживаясь от словесного по… тока, случившегося у меня утром перед фотографами из «Нью-Йорк-1». Я обрадовалась проявленному Мартиной интересу и пришла в восторг от намерения «Эль декор» написать статью о моих изделиях, но помимо воли то и дело оглядывалась по сторонам. Я искала лицо отца в толпе посетителей, борясь с медленно подступающим отчаянием и сознавая, что теперь до последнего дня выставки буду ждать его прихода. Когда я поняла, что не в силах ничего с собой поделать, смутные очертания завтрашнего вечера окончательно утратили четкость.

На следующее утро в половине восьмого я заперла входную дверь, сбежала вниз на пять лестничных пролетов — Ханна чуть ли не наступала на пятки — и выскочила из подъезда на стылый воздух. Утро выдалось на редкость холодное, и хотя автомобиль был припаркован у соседнего дома, дорога показалась бесконечной. На Десятой улице мы не успели на зеленый свет и, дрожа, ждали, пока проедут доставщики срочных заказов в машинах со включенными «печками». Наконец зажегся зеленый, мы судорожной рысью побежали через улицу, но посреди проезжей части Ханна резко остановилась и схватила меня за руку.

— Без паники, — сказала она, больно стиснув мое запястье.

Яне видела причины для паники — в этот ранний час на Бликер-стрит было малолюдно и тихо, лишь несколько прохожих шли против ветра, пригнув головы, — но приказ застал меня врасплох, цепкая хватка подруги заставила сердце замереть от испуга, и я огляделась, ожидая увидеть грабителя или взбесившегося слона, с топотом несущегося на нас. Однако ничего угрожающего, кроме риска простудиться под ледяным ветром, поблизости не наблюдалось.

Ханна потянула меня к тротуару.

— Сохраняй спокойствие, и все обойдется.

— Черт тебя побери, Ханна! — не выдержала я, пытаясь вырвать руку, в которую подруга вцепилась мертвой хваткой. — Что происходит?

Шикнув на меня, Ханна тихо сказала:

— Видишь вон ту женщину?

Я скосила глаза в том направлении, куда Ханна указывала пальцем. На другой стороне улицы стояла дама в шерстяной куртке с деревянными брусками-пуговицами. Внешность незнакомки показалась мне самой заурядной: мешковатая зеленая куртка, волосы скрыты под шотландским клетчатым беретом из овечьей шерсти.

— Ну?

— Это Джильда.

Тут уже я вросла в землю, помертвев от страха.

— Джильда? — прошептала я, снова украдкой взглянув на незнакомку. На этот раз я отметила, что дама рослая, широкоплечая и мускулистая — это было заметно даже под курткой — и ей ничего не стоит стереть меня в порошок. Конечно, это не взбесившийся боевой слон, но мало нам не покажется.

— Не волнуйся, у меня все под контролем.

Меня это мало утешило, ибо понятие Ханны о контроле примерно соответствовало езде на велосипеде со снятыми тормозами с обледенелого крутого склона.

Из кармана куртки Джильда извлекла маленькую бумажку и подняла голову, разглядывая номера домов. На листке был записан адрес. Мой домашний адрес!..

— Значит, у тебя все под контролем? Ты же сказала, идею похоронили! Или они решили экранизировать твой научно-фантастический эпос?

— Нет, вернулись к сценарию о герцогине и похитителе драгоценностей, но волноваться не о чем. У меня есть план.

Ханна помахала рукой и громко окликнула Джильду через улицу.

— Что ты делаешь? С ума сошла? — В панике я готова была бежать куда глаза глядят и спрятаться, но на Бликер-стрит не было ни окопов, ни траншей, ни даже высоких толстых деревьев.

Услышав свое имя, Джильда обернулась, помахала в ответ и размашистой походкой направилась в нашу сторону. Широкие шаги словно съедали спасительное расстояние, разделявшее нас.

— Сохраняй спокойствие, и все будет нормально, — повторила Ханна, склонив голову набок и сосредоточенно глядя на меня. Ну все, опять сочиняет мне биографию. — Запомни, ты Таллула Уэст, дизайнер с восточного побережья, только что открыла собственное дело. Твоя мать умерла, с отцом у тебя неразрешенные проблемы. Мы познакомились в колледже, где я училась, когда еще не была герцогиней. — Ханна говорила быстро, понизив голос. — Тебе требовалась помощь, я в колониях как раз прохлаждалась без дела, вот и предложила свои услуги. Ты финансируешь мою актерскую карьеру, но ничего не знаешь о… — Ханна оборвала декламацию, чтобы приветствовать продюсершу, которая уже подошла почти вплотную: — Джильда, дорогая! — И Ханна протянула руку, как король придворному. Из жеста осталось неясным, предложено ли Джильде приложиться к ручке или ограничиться рукопожатием. — Какая приятная встреча! Как давно мы не виделись! Что вы делаете здесь в такое прохладное утро? Деловая встреча за завтраком в одном из уютных кафе на нашей Бликер-стрит? О, позвольте рекомендовать вам прелестный маленький ресторан на Кристофер-стрит, всего в нескольких шагах отсюда. Нужно только повернуть за угол направо, и…

Властная манера Ханны говорить и великосветское грассирование не сбили, однако, крейсер в зеленой куртке с курса. Стреляного воробья любезностями не проведешь, и Джильда без церемоний оборвала Ханну:

— Вообще-то я к вам, ваша светлость.

Я ушам не поверила. Кто мог предположить, что Ханна в своем бесстыдстве зайдет настолько далеко, чтобы требовать обращения «ваша светлость»!

— Как мило, Джильда! — восхитилась «ее светлость». — Я бы очень хотела присесть и поболтать с вами тет-а-тет, но мой день уже расписан. Познакомьтесь: Таллула Уэст. — Ханна показала рукой куда-то в моем направлении. Машинально я чуть не сделала реверанс. — Джильда Брейс.

Протянув руку, я ограничилась односложным приветствием, боясь испортить дело своим неистребимым акцентом эмигрантки из России.

— Очень приятно, — бросила Джильда, едва взглянув на меня. Она пришла по делу, и в ее намерения не входило отвлекаться на статисток, у которых нет величественных особняков и поместий в Англии. — Ваша светлость, у меня при себе контракты…

— Таллула — очень известный нью-йоркский дизайнер, — перебила Ханна. — Возможно, вы о ней слышали?

Джильда ответила отрицательно и попыталась снова навести разговор на контракты, но «герцогиня» прервала ее подробным рассказом о моих творческих достижениях, выложив настолько внушительный послужной список, что я испугалась, как бы она не потребовала от продюсерши и ко мне обращаться «ваша светлость».

— Какая молодец, — съязвила Джильда, словно это по моей вине она потеряла пять минут жизни на выслушивание бессмысленного панегирика. А ведь это не так, я тоже оказалась жертвой обстоятельств. — Вернемся к деловым вопросам, ваша светлость. У меня с собой контракты, которые я прошу вас подписать.