водяными, ветряными и паровыми. К середине девятнадцатого века в уезде работала пятьдесят одна мельница. Во всей остальной губернии – только семь. В 1867 году их было уже около двух тысяч83, и перемалывали они в год до шести миллионов пудов зерна. Размол стоил две копейки за пуд. Чуть более пяти миллионов пудов муки уходило на продовольствие уезда, некоторое количество шло на винокурение, а сотни тысяч пудов муки увозили в архангельский порт для торговли с Бельгией, Англией и Голландией. Самые крупные в Котельниче торговцы хлебом и крупами были купцы первой гильдии Кардаковы. Производимые на их заводах овсяная крупа и толокно шли на экспорт в Европу. Из поставляемой в Англию крупы «Русский геркулес», которую делали из сортового овса, англичане в конце девятнадцатого века и в начале двадцатого каждое утро варили себе овсянку. Старая картонная пачка «Русского геркулеса», стоящая в краеведческом музее под стеклом, украшена медалями различных выставок, как этикетка коллекционного шампанского. Тут тебе и Большая золотая медаль с выставки в Брюсселе, и Большая серебряная медаль министерства финансов, и еще штук пять самых разных. Способ приготовления описан всего на трех языках – русском, английском и французском. Тут бы надо сделать вывод насчет… Сами сделаете. Его и ребенок сделает.

Уж раз зашла речь об английском завтраке, то надо будет сказать и о яйцах, которые отправлял в Англию из Котельнича купец Колбин. Свежие яйца из Котельнича в Англию. Через Архангельск. Еще до того, как Котельнич и Архангельск связала железная дорога. Их покупали у местных крестьян специально обученные люди – яичники84. Обмазывали золой, чтобы предотвратить их преждевременную порчу, укладывали в специальные ящики с соломой, грузили на телеги, и выносливые вятские лошадки везли их в Архангельск, там их грузили на суда и везли в Соединенное Королевство85. Обратно из Архангельска купцы везли виноградное вино, треску, свежую и соленую сельдь, семгу, ворвань, сахар и все то, что можно купить в Европе за деньги, вырученные от продажи муки, леса, льна, овса, ячменя и яиц. К примеру, английские швейные машинки, которые в Котельниче были не менее популярны, чем «Зингер», или немецкие гладильные катки для глаженья прямого белья. Такой каток – большой, неподъемный, с шестеренками и колесами, которые наверняка любили крутить дети, – сейчас украшает экспозицию городского краеведческого музея.

В 1862 году учитель уездного училища Илья Егорович Глушков в этнографическом сборнике Русского географического общества «Топографическо-статистическое описание города Котельнича» представил портрет своего земляка середины века: «Роста они большею частью среднего, телосложения мужчины и женщины крепкого, волосы темнорусые… В одежде заметна некоторая чистота и щеголеватость. Пожилые люди, по старому еще обычаю, носят длинные суконные сюртуки и чепаны86, жилеты прямые с глухим воротником и брюки, опущенные в голенища сапогов… Но нынешнее поколение одевается далеко не так. Богатые купцы для себя и своих стали выписывать из столиц различные дорогие предметы роскоши, о которых лет десять тому назад старики, конечно, не могли и подумать иначе как о вещах разорительных и ненужных. Молодые купчихи одеваются в самые модные костюмы, необходимою принадлежностью их туалета уже считаются бриллиантовые кольца, брошки, серьги и фермуары; в зимнее время можно нередко видеть на них бархатные платья и бархатные салопы на лучших лисьих мехах». Как трогательна эта «некоторая чистота и щеголеватость»!

Все эти фермуары, бархатные платья и салопы на лисьем меху вовсе не для красного словца были написаны Глушковым. Так оно и было на самом деле. В городском общественном банке, который организовал неутомимый Михаил Иванович Кардаков87 и внес половину его двадцатитысячного уставного капитала, ежегодные поступления на лицевые счета котельничан за тринадцать лет, с 1868 по 1881 год, выросли почти в четыре раза и составили чуть более ста тысяч рублей.

Бронзовые львы

При всем богатстве Алексеевской ярмарки, обороты которой в отдельные годы достигали нескольких миллионов рублей, сам Котельнич отнюдь не процветал и в промышленном отношении был почти не развит. Конечно, были в городе и уезде кожевенные и винокуренные заводы, кирпичные сараи (именно сараи, а не фабрики) Кардаковых, табачная, папиросная и сигарная фабрики купца Князева, лесопилки, сургучный завод мещанина Вершинина, несколько свечных заводиков, каждый размером с небольшую светелку, и все то, что обычно было в русских уездных городах девятнадцатого века, но… было это все в таком количестве, что к концу века в производстве было занято всего десять процентов населения88. Доходило до смешного – класть печи, выполнять плотницкие работы и лудить медную посуду приезжали в Котельнич мещане из соседнего Орлова. В городе нельзя было найти хорошего мебельного мастера. Да и кому, спрашивается, придет охота заниматься производством, если гораздо проще заработать на сдаче комнат внаем купцам, приехавшим на ярмарку.

Кстати, о купцах. Богатых купцов первой гильдии в Котельниче было всего два семейства – Кардаковы и Зырины. Этих можно было назвать еще и промышленниками. Всем остальным купцам по оборотам до Кардаковых и Зыриных было как до… Более всего в Котельниче было мелких розничных торговцев. В соседних городах Вятской губернии купечество было куда многочисленнее и богаче. В 1870 году по количеству купцов первой гильдии Котельнич среди городов Вятской губернии занимал последнее место.

За вторую половину девятнадцатого века площадь города приросла совсем немного – с 1,2 км2 до 1,8 км2 в тысяча девятьсот двенадцатом году. На этой, по нынешним меркам, микроскопической площади проживало 4600 человек. На ней кроме, собственно, домов горожан стояли мужская и женская гимназии, одно женское и два мужских училища, ремесленная школа, три церковно-приходских училища, дурно устроенная больница, в которой не хватало коек, врачей, акушерок и медикаментов, городской сад, купеческий клуб с бронзовыми львами у входа, привезенными из Англии, городской Троицкий собор, несколько церквей, здания городской думы, земской управы, одна публичная библиотека, три публичных дома, кабаки, лавки и почта89.

Четыре тысячи шестьсот горожан были объединены в самые различные сообщества. Никаких, конечно, партий кадетов с эсерами в Котельниче и в помине не было, но зато были комитет Красного Креста, попечительство о народной трезвости, общественное собрание, музыкальный литературно-драматический кружок, общество правильной охоты, кружок рыболовов, пожарное, образовательное и благотворительное общества, отделение «Союза русского народа» и несколько, как говорят микробиологи и инфекционисты, единичных в поле зрения марксистов.

Строго говоря, первые марксисты появились в Котельниче незадолго до конца девятнадцатого века. Они были первыми не только в Котельниче, но и в России. Вернее, был, поскольку он был всего один – Николай