– Говорили. О, я немало повидал льстецов, уверявших, что я красив. Они думали, будто делают мне приятное, говоря в лицо гнусную ложь. Я их всех превратил в камень. Теперь у меня целый парк скульптур, которые некогда были моими друзьями или поклонницами. Я иной раз гуляю среди них и смеюсь: ну, как вам такой красавец?

– Нехорошо смеяться над тем, кто не может ответить, - строго сказала девушка.

– А потешаться над уродом хорошо? Одна Амелия нашла в себе силы сказать мне правду.

– Она была колдуньей, ваша Амелия?

– Она была дочерью колдуна.

"Тогда понятно, у кого она научилась таким штукам!"

– Вы говорите, была?

– Она исчезла. Много лет назад. Ее родители до сих пор безутешны.

– Неужели отец не может узнать, где она?

– Не может. Он ведь колдун деревенский: черные коты, летучие мыши, корень мандрагоры... А в похищении замешаны силы помогущественней.

– И вы сами не пробовали...

– Амелия запретила мне это делать. Я клятвенно обещал: в случае исчезновения девушку не искать. Говорила, судьба у неё такая, это ей ещё в детстве фея предсказывала.

"Послушайте, он же наивный, как ребенок! Все принимает на веру, что бы эта Амелия ему ни говорила..."

– Вы любили ее?

– Боюсь, чересчур настойчиво.

– Разве можно любить по-другому?

– Не знаю. Но однажды она подвела меня к зеркалу и сказала:"Взгляни, разве можно любить такого урода?" Я посмотрел и все понял. Моя мать с детства заговаривала зеркала, чтобы я не мог видеть в них свое истинное лицо!

"Полактия Фортунатовна! Вы слышите, он подозревает в нечестности даже свою мать в угоду все той же Амелии!"

"Увы, Катя, все влюбленные слепы. А этот вдвойне, ибо не только безоговорочно поверил любимой женщине, но и ополчился против всего человечества, подозревая в обмане всех без разбора."

– Ваши родители живы? Вы видитесь с ними?

Екатерина и сама не знала, почему она об этом спросила. Разве не говорила ей магиня, что Мередит - бессмертен и живет так долго, что его годы перестали и считать. Но маг вопросу не удивился.

– Живы. Но я не хочу их видеть. Ни их, ни своих многочисленных родственников. Он все мне лгали. Среди них не нашлось ни одного честного человека. Потому я взял себе чужое имя, а свои следы во времени стер собственным заклятием...

Он осекся и с подозрением посмотрел на девушку, которая мгновенно убрала с лица удивление.

"У меня нет слов, - ещё больше изумилась магиня в другом крыле замка. - Ко всему прочему, он ещё не подлинный Мередит. Неужели, его бессмертие не что иное, как обычная сказка?"

– А вы не превращаете в камень своих... гостей за то, что они говорят правду?

– Не превращаю, - поморщился Мередит, он не хотел, чтобы шутили над тем, что он считал высшей справедливостью.

– А вы знаете о том, что ваше уродство исправимо?

"Давайте попробуем преподнести ему истину несколько в другом свете, раз он никому не верит."

– Вы хотите сказать, что магия может изменить человеческую природу?

– Магия всегда это умела. Я хочу сказать, что Полактия Фортунатовна может снять с вас заклятие уродства.

Пока Мередит ошарашенно размышлял над словами девушки, она переговаривалась с магиней.

– Чем, интересно, он мог разозлить эту Амелию, что она решилась на такое?

– Почему обязательно разозлить? Он мог просто ей в чем-то мешать.

– Например, "исчезнуть" к тому, кого она любила?

– Скорее всего.

– Так вы идете ко мне?

– Но он же ещё не дал согласия... Кстати, я объясню, и ты проделаешь это сама...

– Ну, нет, пусть заклятие и простое, но само дело серьезное. Вдруг ошибусь, а он отыграется на нас обеих. Тогда домой никогда не вернемся... Сейчас я его утрамбую.

– Что ты имеешь в виду?

Катя смутилась. Кажется, магиня была не слишком знакома с молодежным сленгом.

– Как я могу довериться незнакомому человеку, - между тем рассуждал вслух Мередит. - Если разобраться, мне не так уж плохо и в этом облике...

– Вы же ничем не рискуете.

– Как знать, - произнес он философски. - Не было бы хуже.

– Зря я вас уговариваю, - нарочито тяжело вздохнула Екатерина, - вы недоверчивы, как все старики.

– Но я... Разве я так старо выгляжу?

– Вы выглядите уныло. Говорят, вы живете уже несколько веков. Это немудрено...

– Хорошо, зовите вашу Полактию.

– Как я отсюда могу её позвать? Зовите сами.

Мередит простер вперед указательный палец - похоже, это был его любимый жест - дверь открылась и вошла Полактия Фортунатовна.

– Говорят, вы можете снять с меня заклятие уродства?

– Нет ничего проще!

– Предупреждаю, - грозно заговорил он, - если вы попытаетесь нанести мне какой-нибудь вред, окажетесь погребенными под руинами замка!

– Что вы все про вред! - пожала плечами магиня в образе все той же молоденькой девушки. - Это вообще не в моих привычках. Вред я могу нанести только защищаясь...

– Начинайте! - по привычке прогремел он, но, спохватившись, спросил помягче. - Вам что-нибудь для этого нужно?

– Нужно. Постарайтесь несколько мгновений не повышать на меня голос.

Мередит фыркнул, но все же спросил:

– Что вы собираетесь делать?

– Всего лишь прочесть один детский стишок.

– Вы надо мной смеетесь?

– Помолчите! - теперь уже прикрикнула на него магиня и произнесла скороговоркой:"Морок, морок, отвяжись, суть зеркальная явись!"

Она провела в воздухе рукой: сверху вниз и справа налево, и сказала:

– Теперь несите зеркало.

– Это все? - не поверил он. - Но я сам знаю это заклинание!

– Тогда в чем дело?

– Я говорил Кэт: в замке нет зеркал.

– Так сделайте! - рассердилась Полактия Фортунатовна. - В конце концов, меня или вас изобразили уродом в собственных глазах? Вот вам оправа для зеркала, если всемогущий не умеет делать такую мелочь.

На стене возникла простая деревянная рама, какие бывают у зеркал.

– Дальше сами справитесь?

– Не понимаю, почему я терплю ваши издевательства! - медленно, словно удивляясь самому себе, произнес Мередит. - Видимо, дело в том, что надежда не умерла во мне, как я считал до сих пор.

Он ткнул пальцем в висящую на стене раму, так, что и через несколько секунд после появления в нем зеркала, оно все ещё качалось на гвозде.