Магиня взяла со стола салфетку и вытерла испачканный помидором лоб Патрика. Потом дунула в лицо, и он открыл глаза.

– Тетя, - простонал он, - разве я ещё не умер?

– Тетя! - зло прошипела Катерина. - Опомнился! Строит из себя всемогущего, а сам такой хилый.

– Молчи, девчонка! - трагически произнес Мередит. - Не видишь, мне плохо... Как чувствовал! Стояли бы в моем каменном саду ещё две статуи, и не знал бы я никаких хлопот.

– Послушай, Патрик, - ласково посмотрела на него Полактия Фортунатовна, - если мы тебе так докучаем, отпустил бы нас с миром, а?

– Отпустить? - он приподнял голову. - Чтобы вы по всему свету раззвонили, что я не настоящий Мередит?

– Ты можешь попросту стереть в нашем мозгу упоминание о тебе и о твоем замке. Мы с Катей разрешим тебе для этого покопаться у нас в головах...

– Стереть? А я, значит, останусь, как и прежде, злым бессмертным стариком?

– А разве мы заставили тебя им стать?

– Только о себе и думаете. Уже забыли, что у нас скоро турнир гладиаторов?.. Кстати, а для чего вы его задумывали? Были уверены, что ваши бойцы победят?

– Подозреваешь нас в нечестности? Нам просто нечего было терять, а турнир мог дать шанс победить.

– И тогда мы смогли бы отсюда уйти? - вмешалась в разговор Катя.

– Сами не смогли бы, - покачала головой магиня. - Мередит свой замок поставил на временном разломе. К нему ни со стороны не подойти, ни от него в нужное место дойти. Разве ты не заметила, что пейзаж за окном все время меняется? Мир будто проплывает мимо замка. Получается, как в сказке: пойдешь туда, не знаю, куда...

– Неужели мы здесь навечно останемся?

– Если Патрик будет добр, он откроет нам коридор. Нечто вроде моста через ров.

Катя упала в кресло и горько заплакала. Это называется безопасное путешествие? Она останется в этом противном замке, с этим мерзким Мередитом, а как же родители, институт, любимый город?

Мередит давно не видел, как женщины плачут, а сейчас, глядя на слезы девушки, он вдруг почувствовал в груди странное жжение. И что-то горячее подступило к его глазам.

– Она плачет? - спросил он у Полактии.

Та вздохнула и кивнула. Мередит пошел к выходу, но у двери остановился и упрямо произнес:

– В таком случае турнир гладиаторов переносится на завтра.

– Какой он все-таки твердолобый! - сказала Катя, вытирая слезы салфеткой.

– Англичанин, - с непонятной интонацией проговорила магиня. - Кажется, турнира нам не избежать.

– Тогда тем более надо обговорить условия. Нам нельзя проиграть. Пожалуй, я пойду к нему и все уточню.

– Может, пойдем вместе?

– Нет, вдвоем мы кажемся ему вдвойне подозрительными.

– Найдешь его апартаменты или тебе помочь?

– Это-то я сумею.

Катя сложила салфетку наподобие бумажного голубя, простерла над нею руку и сказала:

– Лети к Мередиту! Навестим всемогущего в его берлоге.

Салфетка замахала накрахмаленными концами и полетела прочь из залы.

За дверью, к которой привел её летающий кусок материи было тихо. "Птичка" для верности ещё помахала крылышками и белым комком упала на пол.

Катя постучала, но никто не ответил. Она тихонько толкнула дверь, которая тут же открылась, и вошла.

Георгий Мередит... Патрик Осборн стоял перед огромным во всю стену зеркалом и оправлял на себе золотую перевязь, отягощенную большим мечом.

На Катино осторожное:

– Можно?

Он ответил небрежным:

– Входи... Ну, и как я выгляжу?

– Потрясающе! - вырвалось у нее.

Патрик и вправду выглядел сногсшибательно. Пышные русые кудри непокорными прядями вылезали из-под золотого шлема. Зеленые с желтым глаза светились на загорелом лице - на крыше он загорал, что ли? - как два огня. Чуть тяжеловатый подбородок с ямочкой посередине придавал лицу особую мужественность. Орлиный нос возвещал о воинственности его хозяина.

– Ты находишь? - спросил он самодовольно.

Катя тут же ехидно осведомилась:

– Надеюсь, меня не посчитают льстивой и лживой?

– Не посчитают, - довольно улыбнулся тот, - потому что это правда.

Она едва сдержалась, чтобы не расхохотаться. Но Патрика можно было понять: столько лет считать себя уродом и обнаружить, что на самом деле ты красавец. Тут можно и рассудком подвинуться.

Жаль, что облик Мередита оставил на нем свой отпечаток. Полактия Фортунатовна вон до сих пор не изжила в себе кое-какие повадки попугая... Кстати, а где он?

Катя лишь вспомнила, как вредная птица тут же влетела в комнату и завопила:

– Повелитель Вселенной, джихангир Бату-хан пошел на Русь, чтобы подчинить себе этот дикий народ и покорить его огромные земли с юга на север и с востока на запад...

Видно, магиня знала наизусть какой-то древний манускрипт.

– Кыш! - махнула рукой Катя, подумав про себя, а не превратить его в воробья, но попугай словно прочел её мысли и стремительно вылетел кон.

Она поглядела внимательнее на Патрика: во что он разоделся! Тонкие в обтяжку темно-синие рейтузы вправлены в высокие сапоги с ботфортами. Поверх длинной не то рубахи, не то туники блестит кольчуга, а на ней та самая золотая перевязь...

– Мальбрук в поход собрался! - пробормотала девушка и мысленно ругнула себя:"Дальше-то - объелся кислых щей..." Он может и обидеться.

К счастью, всемогущий маг этого стишка не знал.

– Не в поход, а на турнир, - поправил он.

– Как - на турнир? - не поверила она. - Разве мы не договаривались, что в сражении будут участвовать только обыкновенные люди?

– А я и есть обыкновенный.

– Я хотела сказать, не обладающие магическими способностями.

– Дитя мое...

Опять этот покровительственный тон! У желчного старообразного Мередита он звучал естественно, а у молодого мужчины...

– Дитя мое, магические способности можно временно "повесить на гвоздик", как обычную одежду.

– Вы откажетесь от магии?

– Конечно, только на время турнира. Тетушка может проследить...

Полно, да стоит ли его отговаривать? Самоуверенность Осборна им только на пользу: чем слабее соперник, тем вероятнее победа. Каков бы он ни был спортсмен в прошлом, просидеть сиднем в замке десять лет...

– Вы согласны, что с каждой стороны должно быть по пять бойцов?

– Всего по пять? Сколько же будет длиться такой турнир?

– А вы хотели бы сражаться сутками?