Не обращая внимание на мысли, бегом помчалась на встречу к нему! Долетела и крепко обняла, слезы катились на светлую мужскую рубашку.

— Здравствуй родная!

— Сереженька, как же я скучаю по тебе, дорогой ты мой!

Муж взял за руку и повел по улице. Постепенно асфальт сменился деревенской пыльной дорожкой. Кирпичные дома растаяли, выросли ромашки, много, целое поле. На горизонте шевелились верхушки крепкого векового леса. Протоптанная тропинка под лапами елей вела внутрь, в царство тишины и прохлады.

Подходя к просвету, за которым виднелась дремучая поляна, Сережа обернулся:

— Валенька, хочу тебя порадовать! Не волнуйся пожалуйста, сын наш спасся, благодари Господа!

От неожиданной новости у Вали перехватило дух, и она не смогла ответить.

Сережа продолжил с ноткой строгости:

— Сейчас я пришел по другому делу!

— Ты ходила к Кате, все гладко прошло, она славный человек и за нее нужно особо молиться, но сейчас я тебе кое-что покажу, будь спокойна и не пугайся пожалуйста, это для твоего назидания!

Сережа прошел дальше за заросшие колючие кусты, к темному месту откуда открывался обзор.

Валя аккуратно ступала за ним перешагивая темные корни деревьев.

— Теперь внимательно смотри!

Выглянула сквозь ветки и заметила движение на поляне.

— Что это?

— Демоны! Тише пожалуйста, здесь не стоит громко думать, могут унюхать!

На поляне Салафур отчитывался перед Черным, а Серый стоял в сторонке.

— Ваше темнейшество, шарлатанка-экстрасенс отработала с Зинкой неплохо, пусть думает, что заворожила жениха, своими силами. Она полностью наша! Зинка тоже наша! Над шефом ее еще немного поработать нужно…

— Стоп! Я вам какую команду отдал? Экстрасенсов в ад затаскивать или Катьке насолить? Шарлатаны у нас уже в кармане, а что вы сделали с этими двумя молитвенниками? — пыхтел Черный начальник.

— Там кто-то сверху вмешался, и задача пошла в противоположную сторону, но зато мы забрали малыша у Катьки! Много слез и страданий, все как вы любите! Продолжаем по ней и семье ее отрабатывать!

— Та-а-ак! Ерунда все это, мелюзга из брюха Катькиного в прохладное местечко пошел, а мамка его к своему Богу обратилась еще сильнее! Новости вчера слышали адские? Нет? Так я вам расскажу! У них там новую праведницу хотят вылепить, Валентиной зовут, знаете кто такая? Нет? Жена пономаришки того, что у соседнего отдела из-под копыт улизнул! Мне Зам жаловался, провели душу, как будто святого, а он всего то алтарнишка никчемный.

Значит слушаем все! Выяснить про нее, принять меры по ситуации, предоставить отчет! Если не получится, посажу в колесо вместо белки или в песочные часы, как в отделе у джинов будете.

Валя открыла глаза от грохота. Старалась быстро прийти в себя ото сна, но показалось что гремит весь дом, стены и крыша! Встала. Стучали в окна и двери:

— Господи помилуй, да что же это?!

— Кто там?! Иду, не стучите!

За порогом стоял Рыжий и дубасил что есть силы по деревянной двери.

— Э-э-э, открыла старуха, кончай в окна лупить, сюда все! — крикнул дружкам, что стояли на улице и заглядывали в окна.

— Дрыхнешь мать? А мы вот мимо шли, думаю зайдем кента помянуть! — толкнув Валю плечом вошел внутрь.

— Господи помилуй! — Валентина перекрестилась на иконы и переступила порог, чтобы выйти на улицу.

— Э-э нет, ты нам мать понадобишься еще, давай, давай разворачивай ее Семеныч!

Семеныч загородил проход, Валя развернулась и возвратилась в кухню домика. За столом уселась огромная рыжеволосая детина, бывший собутыльник сына Сашки. Рыжий всегда был очень крупным и табуретка, на которой он примостился, смотрелась под его фигурой как игрушечная.

Закинув ногу за ногу и прикуривая самокрутку, откашлялся:

— Кхе, ну Валентина! Давай, наливай, помянем другана!

— Нет у меня ничего, сами знаете, — тяжело вздохнула Валя.

— Э нет, так не пойдет! Тады, лавэ готовь мать! Сынок твой киданул меня, а потом крякнул не вовремя! На тебе теперь должок висит, как там моя бабка говорила, ах-ха-ха — «Не дети собирают для родителей, но родители?»

— Да и дать нечего, вот разве что от пенсии осталось, — Валя вытащила кошелек из шкафчика и протянула купюру.

— Ха-ха, я балдею от вашей щедрости мадам! Ну тады сами возьмем должок, раз не отдаете по добру! Пацаны приступаем к шмону! — скомандовал Рыжий.

В домик ввалились еще два дружка и вместе начали проводить «обыск».

Валя стояла и молилась, закрыв глаза, пока рылись в вещах, открывали ящики шкафа, выбрасывали одежду, и проверяли книги на полке, трясли даже старый матрас, доставшийся от прежних хозяев. На пол летели иконы, свечи с полок, перья из подушек смешивались с вилками из буфета.

— О-опачки! — выкрикнул один из дружков Рыжего, — а еще чешет, нет у нее ничего, зацените! — вытаскивая сверток из кармана старого зеленого рюкзака Димы.

— Нехорошо мамаша! Мы тебе не волки тряпочные, чтобы шутки шутить! — разворачивая сверток бубнил старший.

— Да мне Золотарь за эту цацку на пол жизни отстегнет, ну мать, не ожидал! — Рыжий держал большой священнический крест, с красными камнями и позолотой.

«Да это же от отца Сереженьки остался! Запамятовала я спрятать, сколько он там лежал?! Ой-ой, не отдала вовремя в церковь!» — в ужасе качала головой Валя.

— Ах, Господи, прости Ты меня сребролюбивую и беспамятную! — произнесла уже вслух и перекрестилась на икону в углу.

— Да у нее Гуси улетели! Не того она что-то, с этой церковью их! Санька испортила, а щас глядишь и нас заразит, давай назад двигать! — раздраженно предложил худой с черным пятном на щеке.

— Да, че засиживаться, идем, все мать, долг закрыт считай! — попрощался старший.

Вся компания спешно выходила за дверь, а Рыжий уставился на крест на ладони и не отводя глаз