И, осознав, умиляются. Не знаю, не пробовал, да и рано мне о таких вещах думать. Тем более, демон как раз оттолкнулся от крыши и взвился в воздух, чтобы обрушиться на меня, разорвать и затем отправиться на гастрономическую экскурсию по Токио.

Глава 30

Быстро уйдя в сторону, я поджёг катану и рубанул демона по ноге.Это была та же техника, что и при использовании файербола. Я мог воспламенить любой предмет, а уж что делать с ним дальше — моё личное дело. Хочу — бросаю, хочу — нет.

Ёкай взревел и резко развернулся, пытаясь достать меня когтями. Я пригнулся и ударил по пальцам. Три из них отлетели и покатились по крыше. Демона взвыл от боли и злости. Оттолкнувшись ногами, как кузнечик, он врезался в меня, сшиб с ног и уселся сверху. Я вонзил катану ему в бок. Надавил, заставив лезвие выйти с другой стороны. Ёкай захрипел, глаза его вспыхнули, и он впился когтями мне в грудь. Боль пронзила меня. Я чувствовал, как когти легко пронзают плоть, упираются в рёбра, обходят их и идут дальше. Выдернув меч, я ударил демона по руке. Сталь вошла до половины: положение было очень неудобным, и я не смог сделать это с нудной силой. Ещё несколько секунд, и когти могли добраться до моего сердца. Смертельное ранение лишало человека возможности исцелиться. Никакие лекари и Ци не помогут. Как говорится, поздно пить минералку, если почки отказали.

В спине что-то шевельнулось. Резкая боль пронзила меня. Казалось, лопатки треснули и вывернулись наружу, разорвав мышцы. Глаза застлало кровавой пеленой, и я едва не потерял сознание. Дышать было невозможно. Открыв рот и судорожно пытаясь глотнуть хоть каплю воздуха, я увидел, как с двух сторон от меня поднимаются гладкие чёрные щупальца! Ворсинки на них трепетали, и я почувствовал голод. Но он был не моим. Его испытывал паразит. Отростки обвились вокруг руки демона, его талии и шеи. Ёкай заверещал, когда щупальца вспыхнули красным. Я понял, что в него вонзились ворсинки. Яд потёк в тело демона, забирая его Ци. Паразит содрогался, отрывая монстра от меня и поднимая в воздух. Ёкай барахтался, но его держали довольно крепко. Я чувствовал, как паразит наполняется меня энергией твари. Часть доставалась и ему. Прицелившись, я вонзил катану в сердце демона и провернул,раскрывая рану. Корематы отшвырнули опустошённого ёкая, и он отлетел, описав дугу и оставляя в воздухе кровавый шлейф. Когда он шлёпнулся на крышу, щупальца уже втягивались в мою спину. Проклятье, это что, они каждый раз с такой дикой болью вылезать будут?!

Я приложил руку к ране на груди и закрыл глаза. Выровняв дыхание, перешёл в гэнсо и принялся восстанавливать энергетические потоки, направляя их на соединение тканей. Мне требовалось закрыть рану и остановить кровотечение. На это ушло около двадцати минут. Всё это время я лежал на крыше неподвижно, только размеренно дыша. Для подобных вещей требовалась сосредоточенность. Наконец, мне удалось подлатать себя немного, и я попытался встать. Со второй попытки удалось.

У меня было достаточно Ци, чтобы усилить узлы и оставить кое-что про запас. Но я хотел большего. К сожалению, сейчас я мог только добраться до дома и там продолжить самолечение.

Убрав катану в ножны, я медленно спустился по пожарной лестнице и побрёл в обратный путь. Ни о каком беге и лихих прыжках речи не шло. Вечер закончился без паркура. Когда налетал порыв ветра, я опускался на корточки, чтобы не потерять равновесие.

Наконец, добравшись до байка, я натянул спортивный костюм и отправился домой. Сегодня меня чуть не прикончил демон. Если бы не корематы, я бы умер. Снова и наверняка навсегда. Эта мысль заставила меня покрыться холодным потом. Я был в паре секунд от гибели! Чёрт, как можно было отправиться сражаться с ёкаем, пусть даже не самым сильным, не придя в нормальную форму?! Что со мной стало? Зарвался, расслабился? Что ж, я извлеку из сегодняшнего вечера урок и больше рисковать не стану.

Утешившись этим решением, я проделал остаток дороги в относительном спокойствии. Иногда чувствовалось шевеление в спине. Войдя в режим гэнсо, пока стоял на светофоре, я увидел, что паразит разросся. Его красное сияние усилилось, уничтожив остатки энергетического кокона, которым я его окружил. Больше моего соседа ничто не сдерживало.

Дома я почувствовал накатившую усталость. Но вырубаться было рано. Сначала я поработал над раной, окончательно приведя её в норму. Осталось только дождаться, чтобы шрам побелел и рассосался. На это ушла часть Ци, так что было немного обидно.

Наконец, перекусив и приняв душ, я растянулся на кровати. Можно было поспать.

* * *

Утром меня поднял будильник. На миг я машинально прислушался, не барабанит ли кто в дверь, но всё было тихо. Где же ты, Исама? Что с тобой случилось?

Понюхав духи, как обычно, без результата, я отправился в ванную.

Через час я спустился на улицу, чтобы ехать в менториум. Машина на противоположной стороне стояла, но люди в ней сидели уже другие. Так, теперь окончательно ясно, что за мной следят. Осталось узнать, кто и зачем.

В менториуме я посидел на двух парах, а затем ко мне подошла староста.

— Кенджи-сан, — проговорила она быстро, коротко поклонившись в знак приветствия, — я хочу предложить тебе свою помощь.

— Какого рода, Рико-сан? — поинтересовался я, застыв с тетрадками в руках.

Как раз собирался убрать их в сумку.

— Ты много пропустил из-за отсутствия. Возможно, тебе нужно подтянуться по некоторым предметам?

— Ты очень добра, Рико-сан, но конспекты, которые ты мне дала, очень помогли. Думаю, я уже сравнялся с группой.

На самом деле, мне помогло ещё и то, что я уже проходил большую часть дисциплин, изучавшихся в менториуме. В прошлой жизни.

К счастью, мне досталось по наследству от Кенджи Исикавы подсознательное знание японского языка. Не думаю, что сумел бы выучить его, если честно. Единственное, как я уж говорил, трудно было поначалу привыкнуть к порядку чтения. Подсознание вступало в конфликт с моим собственным сознанием. Но это прошло давно и быстро.

На личике Рико Гото отразилось разочарование. Она даже нижнюю губку прикусила. И уходить не торопилась.

Взглянув на неё снова, я вдруг понял, что девушка просто ко мне клеилась. Предложение помочь подтянуться по предметам было лишь поводом.