class="p1">Да, она расспрашивала меня о матери. Видимо, прикидывала, какую травму мне нанесла её безвременная кончина. Увы, психолога на этом поприще ждало фиаско, поскольку мать Кенджи я живьём в глаза не видел. Знал, как она выглядит, по фотографии.

Офицер придвинула к себе распечатку. Ясно: готовилась. Составила вопросы, которые сейчас будет задавать. Эх… Скукота. Потерянное время.

— Вы живёте один?

— Да.

— Это ваше решение?

— Не совсем.

— Поясните, пожалуйста.

— У меня нет вариантов.

— Почему? Ведь ваш отец жив?

— Да. Насколько мне известно.

Она что, действительно не в курсе, что мой папаша сидит?! Правда, он скоро выйдет. Но сейчас-то он ещё в тюрьме. И как я мог жить с ним, интересно.

— Где он? — спросила офицер.

— В тюрьме.

Это её не шокировало. Похоже, всё-таки, знала. Выходит, просто хотела проверить, стану ли я говорить об этом. И, если да, то как. Ладно, давай поиграем.

— Давно?

— Лет шесть.

— Вы не знаете точно?

— Я был маленьким, когда он сел.

— Вы с ним общаетесь?

— Нет.

— Он не пишет?

— Нет, офицер.

— Не звонит?

— Никак нет.

— Как вы думаете, почему?

Я пожал плечами.

— Занят, наверное.

— Чем же он может быть занят?

— Исправлением.

Брови Маэды Ран чуть приподнялись.

— Вы обижены на него?

— Не знаю даже. А вы обиделись бы на моём месте?

— Думаю, да.

— Думаю, и я обижен.

— Вы не пытались связаться с ним?

— Нет.

— Ни разу?

— Ни разу.

Девушка покивала самой себе. Словно такой ответ и ожидала услышать.

— Вы часто о нём вспоминаете?

— В последнее время — да.

— Почему?

— Из-за амнистии.

— Его должны выпустить?

— Да.

— За что он отбывает наказание?

— Торговля наркотиками. Хранение, транспортировка. Весь набор.

— Он якудза?

— Именно так, офицер.

Маэда Ран немного помолчала, затем что-то пометила у себя в блокноте.

— Кто вас воспитывал после того, как отца посадили?

— Дядя. Вернее, за мной присматривали люди, которых он присылал.

Я этого, конечно, не помнил. Выяснил постепенно, собирая мозаику своего прошлого по крупицам.

— Дядя? — кажется, заинтересовалась психолог. — Какие у вас с ним отношения?

Я вздохнул. Такой обмен репликами может быть очень долгим. А я немного торопился. Лучше уж выложить всё сразу.

— Мой дядя — якудза. Я с ним стараюсь не общаться, и он это знает. Думаю, теплоты ко мне он не испытывает, но приглядывает за племянником из чувства долга.

— Почему вы не хотите поддерживать с ним отношения?

— Это взаимно. Да и какой смысл? Он же якудза, а я готовлюсь стать военным.

— Это он протежировал ваше поступление сюда?

— Он самый, Маэда-доно.

— Вы не были против?

— Нет, это прекрасный менториум. Было бы глупо отказываться и упускать такой шанс.

Девушка понимающе кивнула.

— Исикава-сан, вы испытываете благодарность к дяде за то, что он помог вам здесь оказаться?

— Благодарность — одна из главных человеческих добродетелей, — ответил я. — Разумеется, я очень ему благодарен.

— Но это не сблизило вас?

— Нисколько.

— Как думаете, почему?

— Потому что якудзы стремятся ввести своих людей везде, где только могут. Это не секрет.

— Так вы полагаете, что вас собираются использовать?

— Думаю, это очевидно.

— И как вы к этому относитесь?

— Очень негативно.

— А что собираетесь делать, Исикава-сан?

Хороший вопрос! Хотел бы я сам знать на него ответ.

— Для начала доучиться. А затем порвать все связи с якудзой.

— Думаете, получится?

— Не уверен. Скоро выйдет мой отец. Он наверняка захочет привлечь меня к делам клана. Может, не сейчас, но, когда я закончу менториум, наверняка. Иногда людей внедряют в государственные службы ради одной услуги. Случается, что такие люди вообще никогда не пригождаются клану. Но в любой момент тебя могут о чём-то попросить. И отказаться… можно, но весьма опасно. Якудза ждёт от своих активов пользы.

Маэда Ран смотрела на меня очень внимательно, пока я говорил. Мне даже показалось, что она может быть старше, чем я думал. Вообще, здесь очень трудно научиться определять возраст человека. Лет до тридцати все выглядят молодо, особенно если следят за физической формой.

— Вы говорите об этом довольно легко, — заметила девушка. — Много думали об этом?

— Вроде того. Переварил.

— Исикава-сан, вы хотите, чтобы ваш отец вернулся? Я имею в виду, к вам?

— Не особо. Прекрасно обходился без него.

Маэда Ран снова покивала и что-то записала. Она беседовала со мной в подобном духе ещё минут двадцать, иногда делая пометки в блокноте, а затем отпустила.

Выйдя из кабинета, я вздохнул с облегчением. Наконец-то, можно было заняться важными делами. Мне требовалось развитие, поэтому я поспешил в додзё, надеясь, что мастер Такэда ещё не ушёл.

Глава 32

Занятия закончились, и сэнсей сидел в позе лотоса на квадратной циновке и, видимо, медитировал. Однако при моём появлении он открыл глаза.

— Кадет Исикава, — проговорил он. — Забыли что-то?

— Нет, мастер, — я быстро поклонился. — Мне кажется, я готов к освоению новой техники. Но вы заняты, простите, что помешал.

Такэда поднялся.

— Ничего, Исикава-сан, ваше дело важное, можно и отвлечься. Вы ведь практикуете стихию огня?

— Так точно.

— О какой технике идёт речь?

— Огненного щита.

— Хм… Хороший выбор. Скажу прямо: если б вы попросили свиток атакующей техники, я бы вам отказал. Вы много пропустили. А защитную можно, — мастер покивал самому себе. — Только один вопрос: вы решили освоить её сейчас из-за того, что на вас напали?

— Отчасти и поэтому, — честно ответил я. — Но и до этого собирался. Мой узел уже готов принять её.

— Хорошо. Идите за мной.

Сэнсей провёл меня в свой кабинет, который примыкал к додзё, и достал ключи от сейфа. Отперев замок, он ввёл четырёхзначный код в электронный замок и распахнул дверцу. Вытащив свиток в алюминиевом тубусе, он протянул его мне.

— Двадцать тысяч йен.

— Хорошо.

Я достал пластиковую карту. Кивнув, мастер поставил на стол терминал и ввёл нужную сумму. Я оплатил свиток.

— Теперь он твой, — сказал Такэда. — Думаю, не нужно напоминать,