— Но водителя той машины нашли?

— Нашли еще ночью. Он спал дома. И очень удивился, когда узнал о произошедшем. У них на карьере три тонара. В восемь вечера водители закончили работу, экскаваторщик загрузил все машины, чтобы утром этим не заниматься. Водители думали, что придут на работу и сразу повезут песок заказчику. Экскаваторщик тоже уехал с карьера. Оставался лишь один сторож, который сидел в вагончике. Объясняет, что слышал, как отъехал автомобиль, подумал, что кто-то из ребят решил подкалымить, и даже не вышел, считая, что ему тоже что-то наверняка перепадет, что прежде случалось. Машина была угнана, эксперты уже дали свое заключение. Да и алиби у водителя надежное: он в момент происшествия находился дома — этому есть свидетели. Проверили двух других — и они вроде как чисты. Возможно, сам охранник это сделал. Мало ли: в магазин направлялся или к зазнобе решил заскочить…

— А Максим как?

Кудеяров пожал плечами:

— Врачи говорят, что сделают все возможное. Но я особо-то с ними и не беседовал. Да и они сами не расположены давать пустые обещания. Меня интересует другое: кто-то из ваших соседей знал, что Максим собирается за женой?

— Я не многих и знаю. Вчера видела Карсавина, но он не интересовался Максимом. Видела двух подружек, которые оттягивались в караоке, с ними разговаривала, но про Максима не помню, чтобы говорили с ними… Да, вчера познакомилась с некой Варварой Петровной, которая сообщила мне о какой-то Кристине Ухваткиной, любовник которой угрожал Хепонену убийством. Говорил: в лесу закопаю.

— Мне этот факт известен, — ответил следователь и улыбнулся. — А мы с Колей Францевым гадали, кто подбросил анонимку участковому!

На этом разговор закончился: больше ничего узнать не удалось. Не хватило времени на более длительную беседу. Машина въехала на площадь и остановилась рядом с черным внедорожником, из которого тут же вышел крепкий мужчина лет сорока без пиджака и в белой рубашке. Лицо его показалось Лужиной знакомым, и тут же узнала его. Это был глава местной администрации, который выступал на празднике города с рассказом о достижениях жителей Ветрогорска.

— Спасибо, что довезли, — произнесла Марина, обращаясь к Кудеярову, выходя из машины.

Глава администрации подал ей руку, помогая выбраться.

— Леонид Владимирович Уманский, — представился глава городка.

— Марина Лужина, — ответила она и посмотрела на подошедшего к ним Кудеярова.

— А чей это карьер? — обратилась Марина к следователю, продолжая прерванную беседу.

— Карьер мой, — тут же признался Уманский, словно понимая, о каком карьере идет речь, — сейчас оттуда берем песок для дорог. Песок очень качественный — глины в нем практически нет. Когда выработаем его, сделаем там озеро с пляжем для жителей и зоной отдыха.

— Далековато получается, — произнес следователь, показывая этим, что Лужина его больше не интересует.

— Семь километров, — подтвердил глава администрации, — зато маленькие дети туда без спроса не убегут. А вообще тут в каждой семье автомобиль. Загрузились и поехали — на пляж или рыбу ловить. Мы туда, в озеро, мальков запустим: карпа будем разводить, сазана, карасей… За небольшую плату каждый сможет посидеть с удочкой. А поселку доход опять же.

— Вы Ухваткина знали? — спросила Марина.

Уманский посмотрел на Кудеярова:

— Паша, это твоя новая помощница?

Но тот лишь улыбнулся и промолчал.

— Я всех тут знаю, — объяснил Леонид Владимирович, — с Кудеяровым мы старые приятели, а Ухваткин… Ухваткин просто перебрался сюда жить несколько лет назад. Он стал посещать тренажерный зал, где пил пиво. То есть не в самом зале, а в барчике прямо напротив входа в спортивное заведение. Пиво у нас варят отменное.

— «Кирьясальское» называется. Петя его производит, — с видом знатока кивнула Лужина. — А его брат-ренегат делает виски. Только при чем здесь фитнес-зал?

— Так Ухваткин заприметил там инструкторшу симпатичную и однажды подкатил к ней. Знакомство состоялось, а через полгода они поженились. Насколько мне известно, Ухваткин был счастлив.

— А про общество «Ингрия» вы слышали? — спросила Лужина.

— А при чем здесь это? — удивился Уманский. — Ухваткин — это одна история, «Ингрия» — другая.

— Меня интересует, кто стоит за этой организацией.

— Местные активисты. Я в том числе, — признал глава администрации, — вообще это долгая история. В этом тихом городке не так давно проживали не самые бедные люди, потом они решили сменить место жительства, но Ветрогорск наш не забывают, решили открыть фонд содействия, так сказать, местному населению. Собрали деньги. Местный батюшка тоже помог крупной суммой. Он как-то обнаружил возле своих дверей сумку с деньгами, а что с ними делать, не знает. Принес мне и объяснил, что на церковь брать — много, да, может, кровь на этих деньгах. Вот я и посоветовал отдать на богоугодное дело, чтобы людям легче жилось. Кстати, и другие жертвователи нашлись. Даже участковый Францев сдал некую сумму. А почему вы интересуетесь?

Похоже было, что глава городка не хотел разговаривать на эту тему.

— Просто слишком много совпадений, — ответила Лужина, — а ответов на все вопросы у меня нет.

— Тогда я покину вас на несколько минут, — произнес Уманский и посмотрел на Кудеярова. — Паша, не уходи никуда, я очень скоро вернусь. — И он поспешил в сторону Дома культуры.

— Почему вдруг вы про «Ингрию» спросили? — удивился следователь. — Задали бы вопрос мне: мне про эту организацию известно практически все. Людей, о которых говорил Леонид Владимирович, тоже знаю хорошо. Понятно, что эта благотворительность им поперек горла, но они получают свою прибыль не через организацию, а с тех, кому помогают. Процент там небольшой, едва ли больше банковского. Может, даже и того меньше.

— То есть почти узаконенный рэкет, — догадалась Марина.

— Ну, что вы, ей-богу! — поморщился Кудеяров. — Все законно, и люди сами готовы платить еще больше, лишь бы им помогли. Вот банки — это действительно ростовщические организации. Вас же не возмущает сам факт существования банков? А Ветрогорск был умирающим городком, каких в России тысячи: ни своего производства, ни сельского хозяйства в промышленных масштабах. Был сплошной купи-перепродай. Рынок работал да мелкие предприятия торговли. А теперь городок процветает.

— Я только хотела узнать о людях, стоящих за благотворительностью «Ингрии». А Уманский ваш обиделся.

— Он никогда не обижается. Он так силен духом, что вы и представить себе не можете. К тому же он счастливо женат. Недавно второй ребенок родился. А люди, которые вас интересуют, действительно разные. Когда-то они были не в ладах с законом, тогда многие считали, что для того, чтобы жить хорошо, надо вести себя плохо. Но теперь другие времена. Хотя вы правы, но только в одном: смерть Панютина и Хепонена их могла вывести из себя. Они-то ведь считают, что времена беспредела давно прошли. И смерть банкира ударила по их интересам ощутимо. Мне даже встречу назначили, на которую один из этих людей специально с Кипра прилетал.